= Фогель =
Трудности перевода
Кибер молчит, только перемигивается лампочками. Смотрю на него, будто бы он мне в диковинку. Хотя сама делала ему начинку, чтобы и команды понимал и выполнить их мог. Целый год билась над его нутром, а он только и умеет, что отличить меня от Рокфора. Наверное, по размеру, потому как с Чипом меня он постоянно путает. Но вот чертежи он понимает отлично. Ничего не скажешь. Изготовить шестерёнку по эскизу или собрать какой сложный агрегат ему ничего не стоит. Ну, казалось бы, чего ещё желать от робота-механика? Так ведь нет, хочется, чтобы он был не только отличным исполнителем, но и просто хорошим помощником, способным пусть к минимальному, но самостоятельному мышлению.
— Поздравь меня! — произносит вдруг робот.
— С чем?
— Я только что закончил анализ моей внутренней логической схемы.
— И каковы результаты?
— Я понял, как написать программу для себя, — с важностью ответил он. — Такую программу, которая позволит мне написать другую программу, а та — следующую. И так до тех пор, пока очередная программа не сможет решить поставленной передо мной проблемы.
— И что же ты решил сделать в первую очередь?
— Вот изучаю устройство редуктора (эк удивил: эти познания я сама вложила в его голову) и связанные с его созданием проблемы: теорию пластичности, надёжности, трибомеханику и гидродинамику с теплотехникой, — внезапно добил он меня.
— Не верю своим ушам! Ущипните меня!
— Помочь?
Я не успела сообразить, в чём это робот решил мне помочь и чем это может обернуться, как тот так щипнул меня за плечо, аж глаза на лоб полезли.
— Ещё разок? — вежливо интересуется робот. И снова протягивает свою стальную клешню — норовит повторить, экспериментатор новоявленный.
Ну, я, конечно, бочком-бочком и в сторону за массивный корпус осциллографа. Потирая ноющее плечо, сажусь на табуретку у кульмана и вновь начинаю разбираться в хитросплетениях внутренней логики робота. Кажется, есть первые признаки его разумности, но надо понять, как он будет развиваться, а то в следующий раз может и голову отщипнуть. Ради эксперимента.
Сзади раздаётся поцокивание: роботу, видимо, наскучил редуктор и он пришёл к новому объекту изучения. Ко мне. А кстати, почему бы не облегчить себе немного жизнь? Вот я его сейчас и озадачу.
— Очень кстати, ты уже решил все проблемы с редуктором?
— Да. Его конструкция нерациональна. Я сегодня попробую создать более совершенный, но я этим займусь, когда ты уйдёшь.
— Ну тогда помоги мне немного.
— С удовольствием.
— Понимаешь, я с твоими схемами совершенно зашилась…
— Зашилась?! — робот внезапно вытянул свои металлические клешни на всю их длину, да как рванёт за ворот! Комбинезон — тр-р-р! — пополам. Чуть с табуретки на пол не сверзилась.
— Ты чего это? — с опаской отбираю у него обрывки: взбесился он что ли?
— Говоришь: зашилась — я вот и расшил тебя, — отвечает.
Немного успокаиваюсь и надеваю запасной комбинезон. Хорошо, что хоть друзья этого не видели: во-первых, не знала бы, как потом на них смотреть; а во-вторых, они точно этому металлическому болвану мозги бы вправили в нужном направлении. В их понимании нужном. И так косо смотрят на него.
— Да не в том смысле, умник, говорю, просто проект у меня по времени горит… — и только после этого понимаю, что опять ляпнула какую-то глупость.
А этому железнолобому, видно, только повод был нужен, чтобы помощь оказать: мгновенно сорвался с места, только щепки из под траков брызнули, и исчез за дверью. И снова появился, но уже с самым большим в моём хозяйстве огнетушителем. Бзанг! — это он долбанул пусковым штырём себя в грудь — и понесло-о-о-ось!!! Всё залил пеной! Да чтоб человек (пардон, робот) до такой степени не понимал нормального русского языка?!
— Не горит тут ничего, не горит! — ору, а сама глаза протираю от мерзкой пены: создателей этого красного чуда явно не заботили ни вкус, ни запах гасящего состава. — Провалиться мне на этом месте!
Бабах! — это огнетушитель улетел в стену, а я уже оказалась в могучих лапищах где-то аккурат под потолком.
— Интересно, где это тут можно провалиться? Пол достаточно прочный. Рассуждая логически, конечно, можно провалиться сквозь это отверстие, — говоря так, он для начала поставил меня на верстак, а потом повалил шкаф на отверстие, ведущее в гостиную и мгновенно прибил его громадными гвоздями.
— Теперь не провалишься.
— Неуч ты был, — говорю я этой бестолочи и спрыгиваю на пол, — бестолочем и останешься!
Ключ с верстака попался в руку: замахиваюсь и выношу себе приговор:
— Вот как тресну сейчас…
Добавить, что тресну его по его тупой башке, я уже не успела. Откуда у него оказался моток провода, я тоже не поняла. В общем, он намотал на меня этот провод виточек к виточку и аккуратно водворил всё на тот же верстак. Размотали меня только к вечеру, когда предупредительный Чип зашёл пожелать мне спокойной ночи. А я вот теперь думаю: не заняться ли мне теперь идиоматикой? А то роботы, поди, не с молоком матери русский язык впитывают.
окончено