= Пушок =
Исполнитель желаний
Мечты имеют свойство сбываться. Причём наиболее ужасным и болезненным способом. Эта аксиома стара как мир и уже не раз сумела доказать саму себя.
Толстопуз устало откинулся на спинку кресла и потёр гудящие от тупой боли виски. Сказать, что сегодня был чертовски трудный день, значит не сказать ничего. Кот чувствовал себя как мешок с песком, которым
Он испугался, что его таинственный собеседник захочет ответить на этот вопрос.
Толстопуз достал из верхнего ящика потёртую фотографию «Спасателей». Чип, Дейл, Гайка, Рокфор, Вжик… Все как один весело улыбались. Счастливые, беззаботные лица… Гайка, обнимавшая Чипа и Дейла, Роки со своим неразлучным спутником на плече и все на фоне их дурацкого самолёта с эмблемой RR на борту. Господи, как же он их ненавидел! Проклятые грызуны постоянно вмешивались в его гениальные планы и с такой лёгкостью их разрушали, что от обиды хотелось повеситься. А он даже не смог хоть сколько-нибудь серьёзно им навредить. Толстопуз провёл острозаточенным когтем по фотографии, оставив на ней неровный разрез с рваными краями. Но сегодня этому всему придёт конец. Теперь-то точно, он был абсолютно в этом уверен. «Прощайте, мои надоедливые друзья! — подумал он, пряча фотографию обратно в стол. — Мне будет очень вас не хватать». Он перевёл взгляд на занятную вещицу, привезённую его агентом с Ближнего Востока. Это была медная лампа, которую использовали древние арабы для освещения. Обычно внутрь наливали масло и вставляли фитиль, но в этой лампе содержалось кое-что гораздо лучше. Толстопуз был вынужден признать, что джинны — это не просто красивая легенда из «Тысячи и одной ночи». Они действительно существуют, ну хотя бы потому, что один из них сидел в кресле напротив и лениво почёсывал своё рыжее ухо. И они действительно могут исполнить любое твоё желание, правда только одно. Доказательством этому служила золотая статуя Сопатки, теперь украшавшая главный вход в игорное заведение. Толстопуз усмехнулся, вспомнив, как этот болван попросил себе золотую лапу. «Всё, до чего бы я ни дотронулся, должно превращаться в чистое золото, — заявил Сопатка, нервно облизываясь от переполнявших его эмоций. — Всё! Я буду богатейшей крысой на свете!» Похоже, этот хитрец явно метил на кресло своего босса. И желание, если хорошенько подумать, не было таким уж плохим. Он добавил в коллекцию Толстопуза золотой книжный шкаф, золотой обеденный стол и золотой аквариум с золотыми (теперь уже по-настоящему) рыбками… А из-за одного комара, севшему Сопатке на лоб, к коллекции присоединилась золотая статуя крысы, застывшая в нелепой позе. Пожалуй, это было даже забавно.
Кот небрежно бросил фото «Спасателей» на стол и широко зевнул. Аспирин уже начал действовать, приглушив головную боль; хотелось спать, но он не мог позволить себе подобной слабости. Сегодня ещё очень многое предстоит сделать.
— Значит, ты можешь исполнить любое желание, джинн? — произнёс Толстопуз, то ли задавая вопрос, то ли констатируя давно известный факт. — И самую сокровенную мечту?
— Наши мечты реальны ровно настолько, насколько мы можем им это позволить, — ответил лис, явно вкладывая особый смысл в эти слова, но кот был слишком занят, чтобы искать скрытый подтекст. — К сожалению, большинство желаний, которые меня просят исполнить, слишком скучны и банальны. Золото, здоровье, вечная жизнь, власть. Месть недругам.
— Деньги решают всё… — медленно проговорил кот, выводя дорогой шариковой ручкой замысловатые картинки на бумаге. Ему нужно было сосредоточиться. Толстопуза совсем не радовала перспектива разделить печальную участь Сопатки и стать, например, чучелом, набитым грязными опилками. Чучелом кота, которое «Спасатели» поставят в свой штаб, в назидание всем преступникам. «Спасатели»… Тут Толстопуза осенило. Он быстро взглянул на лиса, всё также развалившегося в кресле и трепавшего своё ухо. Джинн улыбался.
— И каким будет ваше желание, мой повелитель? — спросил он.
Гайка шла к штабу «Спасателей», держа в руках увесистые сумки с обломками различных механизмов, проводками, схемами и прочим хламом, которому предстояло перевоплотится в какое-нибудь полезное изобретение… или так и остаться хламом. Сегодняшний день начался просто отлично. Механические крысы, изобретение профессора Нимнула, были своевременно демонтированы на запчасти ещё до того, как смогли нанести какой-либо ущерб городу, а их гениального создателя отправили на заслуженный отдых в городскую тюрьму. Рокфор обещал по этому поводу испечь преогромнейший вишнёвый чизкейк, или сырную запеканку, или сырный пудинг… В общем что-то, что на
— Тише, Крот! — Мепс быстро заткнул рот своему напарнику и осторожно выглянул из кустов. — Так, вот идёт один из «Спасателей». Гайка. По всей видимости, одна.
— Я думал, мы направлялись к их штабу, — недовольно пробурчал Крот, поправляя шапку на своей голове и подслеповато щурясь.
— Да, верно… Но у меня появилась отличная идея. Надеюсь, ты не забыл захватить с собой прочный мешок?
Схватка была недолгой. Последнее, что успела увидеть мышка, был мешок, который надели ей на голову. Она сопротивлялась изо всех сил, брыкалась и звала на помощь, но похитители не обратили на это никакого внимания. Наконец через полчаса её освободили из плена, бесцеремонно вытряхнув из мешка на пол, покрытый мягким ковром.
— Какого… — произнесла Гаечка, поднимаясь и пытаясь прийти в себя. Дождавшись, пока пройдёт головокружение, она огляделась и без особого удивления обнаружила, что находится в главном офисе Толстопуза. Мепс и Крот нервно переминались с ноги на ногу и виновато на неё поглядывали. Шикарная обстановка, картины, хрустальная люстра на потолке, письменный стол, за которым сидел его хозяин, Толстопуз… Гаечка с изумлением и всё возрастающим беспокойством посмотрела на него. Толстопуз сидел и просто смотрел прямо перед собой. Из уголка его рта тоненькой струйкой стекала слюна и капала на дорогой костюм, а глаза не выражали абсолютным образом ничего, никаких чувств, никаких эмоций, ни малейшего признака разума. Словно он находился в глубокой коме. Рядом с ним стоял Бородавка и периодически вытирал салфеткой стекающую слюну. Некогда самый грозный враг «Спасателей» теперь напоминал тряпичную куклу без способности разговаривать, думать и даже самостоятельно передвигатся.
— Господи, что с ним произошло? — прошептала Гаечка, прижав руки к груди.
— Я просто исполнил его самое сокровенное желание, — спокойно произнёс незнакомый голос, заставивший подскочить её на месте. Это был лис, который с равнодушным видом подошёл к письменному столу и облокотился на него. — Разве ты не видишь, что он теперь абсолютно счастлив? Ещё бы, столько времени об этом мечтать…
Поскольку кот уже был не в состоянии что-либо сказать, джинну пришлось протянуть вперёд лапу и самостоятельно покачать голову кота, имитируя согласие. Ошмёток слюны оторвался от уголка его рта и смачно шлёпнулся на поверхность стола.
— Видишь, он согласен. Делать людей счастливыми — моя работа. Конечно, выглядит в данный момент он не очень, и вскоре его придётся подключить к аппарату жизнеобеспечения для искусственного дыхания и кровоснабжения… Но его мечта исполнилась. Разве это не прекрасно?
Мышка посмотрела в пустые глаза Толстопуза и отвернулась.
— Нет, — ответила она и гневно посмотрела на лиса. — Я знаю, кто ты. Джинн, не так ли? До нас дошли слухи, что Толстопузу привезли некий таинственный артефакт с Ближнего Востока, но, к сожалению, мы не успели перехватить курьера. И вот результат — разбитый параличом кот. Признавайся, что ты с ним сделал??
Лис вздохнул.
— Сейчас ты сама всё поймёшь, — сказал он и щёлкнул пальцами.
Внезапно перед глазами Гайки появилась пелена, и всё словно погрузилось в густой непроницаемый туман. В следующее мгновение она увидела себя, крепко связанной верёвкой и лежащей на полу. Рядом стоял Мепс с уже занесённым топором. Гайка моргнула и вдруг осознала, что смотрит на себя со стороны. Она огляделась. Это была всё та же комната, только Толстопуз снова стал самим собой и с торжеством смотрел на связанную пленницу, удовлетворённо потирая усы.
— Как часто он мечтал об этом моменте! — рассмеялся лис, встав рядом с мышкой. — Весь это мир представляет собой проекцию его собственных мыслей и желаний, хотя он сам об этом не подозревает. Здесь он бог, творец своей судьбы и судеб всех остальных.
— Он захотел от нас избавится?
— О нет, он захотел гораздо большего. Ему нужна была власть, власть над городом, над миром, абсолютная власть над всеми. И он её получил, не так ли? Это идеальный мирок, созданный только для него. И в нём нет места нескольким грызунам, постоянно сующим свои любопытные носы куда попало.
Толстопуз кивнул головой, и Мепс со свистом опустил топор. К счастью, лис вовремя успел закрыть лапой мышке глаза, но этот ужасный звук она всё же услышала.
— Выйдем на улицу! — предложил он и, не дожидаясь ответа, вытащил Гаечку из комнаты.
Через некоторое время они стояли на залитой солнечным светом улице и смотрели на проносящиеся мимо автомобили. Случайные прохожие смотрели сквозь них и, сами того не замечая, обходили их стороной.
— Как я уже говорил, здесь он счастлив, — продолжил свою философию джинн. — Идеальный мир, разве это не плод мечтаний любого человека?
Гаечка покачала головой.
— Я предпочту жить в нищете и питаться одними объедками, но при этом чётко осознавать, что живу в реальном мире, — заявила она, — чем быть навечно прикованной к постели и видеть сладкие сны.
— Это плохой выбор, — улыбнулся лис, — но он правильный. Я бы угостил тебя мороженым, но боюсь, в настоящем мире от его вкуса не останется даже воспоминаний.
Джинн щёлкнул пальцами, и всё снова скрылось за пеленой густого тумана. А когда туман рассеялся, всё вернулось на прежние места, и парализованный Толстопуз оставался всё так же неподвижно сидеть в своём кресле, тупо глядя прямо перед собой.
— Я могу ему помочь? — вполголоса спросила Гаечка. Теперь она не испытывала к нему ни малейшей жалости, но она же была одной из «Спасателей»! Её долг — помогать всем. Даже таким, как Толстопуз.
— Конечно! — лис подобрал медную лампу со стола, опустился на колени и протянул её мышке.
Гаечка осторожно осмотрела лампу. Она была слишком большой, чтобы взять её в руки, но этого и не требовалось. На начищенной до блеска поверхности лампы не было ни малейшей царапины, и тем не менее она казалась очень древней и, казалось, светилась внутренним светом. И была тёплой на ощупь.
— Только одно желание, моя повелительница, — произнёс джинн фразу, которую повторял уже на протяжении нескольких сотен лет и будет повторять ещё столько же. — Самое сокровенное желание, единственное, которое вы действительно хотите осуществить.
Гаечка взглянула на Толстопуза, которого Мепс и Крот кормили с ложечки каким-то детским питанием. Крот осторожно разжимал зубы босса, а Мепс засовывал ему в рот очередную порцию оранжевого пюре. Толстопуз сам выбрал свою судьбу, и мышка уже ничем не могла ему помочь. Желание могло быть только одним. Но справится ли она? Не извратит ли джинн смысл её желания, обернув против неё самой? Мышка подумала о штабе, о своей мастерской, вспомнила последнее успешно выполненное задание и всех преступников, чьи злодеяния пока ещё оставались безнаказанными. Пожалуй, она справится. Она ведь всегда была умной мышкой, не так ли?
Гайка провела лапкой по гладкой поверхности лампы и вдруг заметила некоторую долю жалости в глазах лиса. Наверное, ей это просто показалось. Джинн вздохнул и, скрестив между собой пальцы передних лап, спросил:
— И каким будет ваше желание, моя повелительница?
окончено