= Гиротанк =
Планер на двоих
перевод с английского
подлинный сочинитель — Кроличка Лилони
Читатели, знакомые с моим творчеством, неизбежно обнаружат сходство данного произведения с моим рассказом «Полёт в лунном свете». Однако, по словам автора, на написание этого рассказа её сподвигло опубликованное в декабре
Да, действительно, наши произведения во многом повторяют друг друга, но история знает немало примеров, когда работающие независимо друг от друга авторы обращались к одним и тем же сюжетам. Более того, я со всей ответственностью заявляю, что этот рассказ гораздо глубже «Полёта в лунном свете», поскольку, в отличие от моего рассказа, в нём тема отношений между героями показана значительно более выпукло и под действительно нестандартным (немассовым так уж точно) углом зрения. Поэтому, а также потому, что лично мне взгляды автора очень близки и произведений, выражающих именно такую идею, крайне мало, я попросил разрешения у автора перевести этот рассказ на русский язык. Надеюсь, результат моих усилий вас не разочарует.
Перед дубом царила тишина. Такая же тишина царила за дубом и вокруг него. А вот в глубине усыпанных листьями ветвей тихо было лишь отчасти. Именно в этом дереве располагался штаб всемирно известной команды «Спасателей», и в любое время суток вполне можно было застать одного или двух из них на ногах.
В эту ночь бодрствовала Гайка Хэквренч. Для этой мышки с персикового цвета шёрсткой время никогда не имело большого значения. Когда её разумом завладевало вдохновение, она могла работать дни и ночи напролёт, добиваясь от своих изобретений беспроблемной работы. К сожалению, иногда изобретения Гайки ставили в тупик даже её саму, и это был как раз такой случай.
Гайка смотрела на чертежи, а те — на неё в своей обычной, молчаливой манере. Она закрыла глаза, но их образы всё равно разворачивались перед ней подобно полощущемуся на лёгком ветру свежевыстиранному белью. Её разум бродил среди чертежей, и одним усилием мысли она могла отодвигать изображённые на них детали в сторону или соединять с другими. Но как бы она их ни соединяла, ни вертела и ни переставляла, решение проблемы ускользало от неё.
Громкий скрип открывшейся двери достиг ушей Гайки, заставив чертежи растаять, а её саму открыть глаза. Будучи механиком, она легко могла устранить причину звука, но скрипучая дверь устраивала её больше. Этот скрип не позволял ребятам прокрадываться в мастерскую и подглядывать за ней, когда она работала. Не то чтобы ей не нравилось внимание, но она не любила, когда за ней наблюдают. Она явственно ощущала, что наблюдающим мало-помалу становится скучно, и она невольно начинала работать быстрее, чтобы закончить очередное изобретение к неназначенному сроку, удовлетворив тем самым невысказанное пожелание. Понятное дело, такая спешка приводила к поломкам, за которыми следовали провалы, недовольство, а порой и ранения, с которыми Гайке и так не нравилось иметь дело, а уж быть их причиной и подавно.
Гайка повернулась, чтобы поприветствовать вошедшего, абсолютно уверенная, что увидит на пороге Чипа. У неё складывалось впечатление, что, будучи лидером команды, Чип считает своим долгом присматривать за товарищами, чувствует себя обязанным убедиться, что ни у кого из них нет проблем со здоровьем, и в том числе со сном. Это усердие, как и многие другие черты его характера, было достойно восхищения, но иногда он всё же перебарщивал, становясь чуть более властным, чем хотелось бы. Поэтому Гайка на ходу составила целый список вежливых упрашиваний, которые, как она знала, убедят Чипа позволить ей продолжить работу.
Медленно толкнув двери, вошедший бурундук оглядел комнату. Вот его тёмно-коричневые глаза остановились на Гайке, и их зрачки от удивления сжались в крошечные точки, чтобы в следующую секунду вернуть себе обычную нежную мягкость. Гайка моргнула. Нет, его красный нос и гавайская рубашка ей не привиделись.
— О! Привет, Дейл! — несколько удивлённо сказала она. Дейл был одним из последних, кого она ожидала увидеть в своей мастерской, тем более в одиночестве.
— Э, привет, Гайка! — таким же удивлённым голосом ответил тот, и в уголках его рта с двумя торчащими зубами заиграла глуповатая улыбка. — Эм-м, а что ты до сих пор делаешь?
— Да так, работаю с кое-какими чертежами, — Гайка махнула рукой на чертёжный стол. — Точнее, даже не работаю, так как фактически я только то и делаю, что сижу и смотрю на них. Правда, мои глаза при этом закрыты, так что я даже не смотрю на них, поскольку смотреть куда-либо с закрытыми глазами невозможно. Поэтому, в принципе, можно сказать, что я просто сижу и пытаюсь понять, почему я не могу привести модель в порядок. А ты почему не ложишься?
— Ну, типа я увидел такой себе классный многоцелевой пояс у одного из моих любимых супергероев и подумал, что было бы круто и себе заиметь такой же. Поэтому, я надеялся, ты не будешь сильно против, если я, скажем, покручусь в твоей мастерской и сделаю себе один?
Перед внутренним взором Гайки возник построенный Дейлом костюм агента
Дейл подошёл к столу и, хотя чтение чертежей не относилось к числу его сильных сторон, и он видел лишь бессмысленный набор линий и цифр, внимательно их все рассмотрел.
— Чего делаешь? — спросил он, и мышка тут же пустилась в одно из своих увлечённых объяснений.
— Наши присоскомёты очень эффективны при стрельбе присосками-кошками и одиночной стрельбе стрелами. Однако они были бы ещё более эффективными, если бы мы могли производить несколько выстрелов за раз или быстрой очередью. Поэтому я строю многострельный присоскомёт.
— Круто! Прямо как в фильмах про гангстеров! — воскликнул Дейл и снова посмотрел на стол. Теперь, после Гаечкиных объяснений, чертёж приобрёл больший смысл. Хотя изображение было грубоватым, он смог различить отдельные части многострельного присоскомёта, в частности ложу с выемкой для дуги и несколькими зажимами для стрел. Он вновь посмотрел на изобретательницу.
— Ну и… в чём проблема-то?
Мышка вздохнула.
— В спусковом механизме. Там есть место только для одной тетивы. Это прекрасно подходит для выпускания нескольких стрел за раз. Внеся небольшие изменения, я смогу освободить место для трёх тетив. Но в этом случае возможность стрельбы очередью не будет иметь никакого смысла, поскольку мне придётся для каждого следующего выстрела целиться заново. Поэтому мне нужно каким-то образом приспособить оружие как для выпуска нескольких стрел сразу, так и для стрельбы очередью, при этом не увеличивая слишком сильно его вес.
— Хм-м-м-м… — кивнул Дейл. Сосредоточенно нахмурив брови, он продолжил изучение чертежей, потом задумчиво поскрёб подбородок. — Угу…
— Что-нибудь придумал? — спросила Гайка.
— Ничегошеньки! — ответил красноносый бурундук и так очаровательно пожал плечами, что Гайка не удержалась от улыбки. — Впрочем, я знаю хороший способ решить эту проблему.
— Неужели?
Дейл направился к двери и поманил Гаечку за собой.
— Идём.
Мышка решила, что Дейл поведёт её в гостиную смотреть киномарафон или что-то в этом духе. Поэтому, когда он без оглядки миновал гостиную, её любопытство достигло апогея. Куда же он идёт? Вскоре пара пришла в ангар для самолётов.
— Дейл, что мы здесь делаем? — спросила Гайка, когда Дейл щёлкнул выключателем, и зал залился отражённым от серых стен почтового ящика светом. Самолёт и «Крыло» стояли на своих местах, а у правой стены лежали обрезки золотистой материи, катушка ниток, маслёнки и паяльная зажигалка, словно несущие неусыпную вахту в ожидании вызова на срочный ремонт самолётов.
Дейл же направился к левой стене, на которой висели большие обрезки жёлто-коричневой материи, несколько деревянных палок и ремней. Гайка поняла, что это детали его дельтаплана, который ему помогла построить Фоксглав, и именно на него указал Дейл.
— Видишь ли, каждый раз, когда передо мной возникает настоящая проблема, требующая всамделишного решения, я беру планер, летаю немного, и это помогает мне думать. Вот я и решил, что тебе тоже поможет.
На щеках Гаечки выступил лёгкий румянец.
— Господи, Дейл, но разве это не ваша с Фокси особенная вещь? Мне бы не хотелось влезать…
— Да не, Фокси не будет возражать! — поспешно перебил её Дейл, снимая с крючков материю. Гайка удивлённо подняла бровь, но промолчала.
Сняв полотно, бурундук с помощью Гайки собрал детали рамы и пошёл на улицу, где с поразительной скоростью принялся собирать дельтаплан. Изобретательница была вынуждена признать, что получалось у него это очень и очень хорошо. Дейл умело продевал планки сквозь прорези в ткани, а когда планер принял привычную изогнутую форму, присоединил к нему трапецию и подвесные ремни. Уже через десять минут двухместный вариант планера был полностью готов к полёту.
— Ух ты! Когда ты успел построить парный дельтаплан? — поразилась мышка. Дейл склонил голову и, пнув ногой ветку дерева, ответил:
— Ну, я типа надеялся, что, может, Чип когда-нибудь захочет приобщиться к моему хобби, а поскольку мой обычный планер мог выдержать только одного пассажира, я построил такой, который выдерживает двоих. Но он… Похоже, в отличие от меня, он не считает полёты весёлым занятием.
— Господи, Дейл, это так мило с твоей стороны! — сказала Гайка. Дейл поднял голову и посмотрел в её подёрнутые дымкой голубые глаза. Нет, не так. В её глаза, подобные поднимающимся навстречу утреннему солнцу волнам океана. Такие же глубокие и спокойные, как наполненный мягким дождиком весенний пруд.
Порыв ветра пошевелил волосы на их головах. Они моргнули и поняли, что их щёки приобрели тёмно-красный оттенок, и что они уже довольно долго смотрят друг на друга. Оба отвернулись и прочистили горло.
— Кхм, э-э, — начал Дейл. Ещё раз кашлянув, он взялся за бок дельтаплана. — Да, так вот, Чип так и не захотел отправиться со мной в полёт. А ты? В смысле, это может помочь тебе разобраться с тем твоим многостреломётом.
Гайка на секунду задумалась. Как ни странно, она никогда не летала на планере. Правда, один раз, когда «Спасатели» свалились с крыши, им пришлось воспользоваться газетой для безопасного спуска на землю. Но вот чтобы полетать на настоящем дельтаплане…
Она схватилась за другую сторону планера.
— Конечно!
С помощью Дейла она крепко привязалась одним из комплектов ремней. Бурундук пристегнулся вторым и, положив руки на перекладину перед ними, пустился в объяснения:
— Значит так, эта штука называется «перекладина управления», и её надо двигать очень осторожно. Понимаешь? Когда ты её толкаешь или тянешь, концы крыльев двигаются. Также мы должны будем использовать свой вес, чтоб оставаться в воздушных потоках. Если нам это не удастся, превратимся в лепёшки на асфальте.
Мышка молча кивнула, просчитывая вероятности и подавляя прорывающийся из глубин сознания наружу громкий крик.
— Отлично! — улыбнулся Дейл. — Теперь делай, как я, и будем с тобой летцами за свободу!
У Гайки не было времени реагировать на каламбур Дейла, поскольку его ноги уже двигались, направляя планер вдоль ветки, и ей пришлось бежать вместе с ним. По команде Дейла пара взмыла в воздух. Их моментально подхватило воздушное течение, и Гайке пришлось стараться изо всех сил, чтоб удержать равновесие.
Мышка определённо никогда раньше не испытывала ничего подобного. Впрочем, она всегда с готовностью принимала любой вызов, хоть и пережила несколько мимолётных приступов паники, когда они уклонялись от суковатых ветвей и прочих скрытых листвой препятствий. Дейлу приходилось трудиться в поте лица. Вес незнакомого с премудростями планирования пассажира доставлял дополнительные хлопоты, но при этом вдохновлял его на продолжение борьбы за удержание планера в равновесии.
Несколько мгновений спустя они уже парили высоко в ночном, залитом лунным светом небе. Впервые Гайка ощущала, как в отсутствие всякого щита ветер беспрепятственно играет её волосами и бьёт в лицо, вспушивая короткий розовый мех. Потоки воздуха плетьми хлестали по комбинезону, но она старалась не обращать внимания на бьющий по шее воротник.
Это было абсолютно новое ощущение. Это не было приливом адреналина в предчувствии нового дела. Это не было возбуждением, которое она испытывала, впервые запуская новое изобретение. Это было как… Это было немного похоже на её первый полёт. Гайка не очень хорошо помнила, как и когда вместе с отцом впервые поднялась в воздух на самолёте. Но ощущения должны были быть какими-то такими же. Это было новое переживание. Это было ощущение свободы!
Лицо Гаечки светилось редкой, доселе невиданной Дейлом радостью. Она напоминала ребёнка, получившего в своё распоряжение новую игрушку. Поскольку сейчас им ничто не угрожало, бурундук ослабил захват, позволяя Гайке принять управление на себя. Она двинула перекладину управления вперёд, нос крыла наклонился и дельтаплан полетел вниз. Гайка наклонилась влево, то же самое сделал Дейл. Планер совершил широкий левый разворот, и бурундук услышал, как мышка хихикнула, когда холодный ветерок дотронулся до её ушек.
Они пролетели безлюдный, за исключением нескольких спящих на лавочках бродяг, парк, и теперь парили над городом. Огни уличных фонарей казались крошечными огоньками на фоне пустынных тротуаров и зданий, и с такой высоты всё вокруг казалось необыкновенно безмятежным.
— О Дейл, — весело прощебетала Гайка. — Это была прекрасная идея! Спасибо!
Он улыбнулся в ответ. Теперь, когда она научилась получать удовольствие, пришло время немного повыкаблучиваться.
— Не хочешь увидеть пару по-настоящему классных трюков? — спросил он, и мышка утвердительно кивнула.
Даже пронизывающий ветер не мог побороть испытываемый парой прилив адреналина. Кто знает, может, именно так чувствуют себя птицы. Никаких могущих выйти из строя моторов. Никаких сложных элементов управления для сохранения курса. Запредельная увлекательность управления полётом при помощи собственного веса раскрепощала больше, чем что-либо, пережитое Гайкой до этого. Одно короткое движение — и ты мог поцеловать луну. Ну или по крайней мере подставить лицо её яркому серебристо-золотому свечению. Мёртвые петли, зигзаги и даже волнообразные спирали — всё было подвластно им. Дейлу достаточно было лишь давить на перекладину. А когда он наклонился вправо для следующего поворота, ветер, словно приревновав, подул снизу, заставив дельтаплан заколебаться, а Гайку — потерять равновесие.
— Ой-ой! — непроизвольно вырвалось у неё, когда её бросило в сторону Дейла. Тот сдавленно вскрикнул, когда внезапная перемена ветра отправила дельтаплан в полёт по широкой дуге. Бурундук потянул перекладину на себя, заставляя нос дельтаплана задраться, отчего тот выгнулся вверх и лёг на прежний ровный курс.
— Т-ты в порядке? — осведомился Дейл у копны золотых волос на своём плече. По-прежнему тяжело дыша, Гайка медленно возвратилась в прежнее положение рядом с ним.
— Да, я в норме. Прости за…
— Ничего страшного! — хихикнул бурундук. — Видела бы ты, какие дикие кульбиты я вытворял, пока учился обращаться с этим. После того как Фокси выудила меня из мусорного контейнера в пятый раз, я сбился со счёта!
С губ Гаечки сорвался тихий смешок. Вообще-то, она не собиралась смеяться, возможно, сказалось волнение полёта. Однако сейчас глупая шутка Дейла показалась ей очень даже смешной. Услышав её смешок, Дейл хохотнул тоже, а поскольку смех — штука заразная, Гайка засмеялась пуще прежнего, и вскоре они оба смеялись чистым сладким смехом радости и счастья.
Понемногу их смех утих, и они остались наедине в воздухе. Голубые глаза встретились с карими, да так и замерли. Даже ветер стих достаточно для того, чтобы Дейл почувствовал, что всё именно так, как должно быть. Он осторожно потянул перекладину на себя в надежде, что Гайка не будет против вновь приблизиться к нему. Её силуэт пододвинулся к нему, и на её лицо легла глубокая тень, отчего её глаза засверкали жемчугом чистой воды. Дейл подался им навстречу…
— Дейл, как ты мог!!! — раздался резкий, леденящий душу голос.
Оба «Спасателя» встрепенулись и увидели зависшую перед ними очень и очень сердитую летучую мышь, переводившую угрюмый взгляд с бурундука на мышку и обратно.
— Фоксглав, что… — Дейл запнулся, и Фоксглав не дала ему договорить.
— Это наша вещь! Как ты мог летать с кем-то другим, а тем более с ней! — последнюю фразу она буквально прорычала, указывая крылом на Гайку, к вящему неудовольствию последней. Из глаз летуньи обильно потекли слёзы, и она повторила:
— Как ты мог?!
Она забила крыльями, стремительно удаляясь от дельтаплана. От резкого рывка её слёзы брызнули вперёд, и лица Дейла и Гайки покрылись принесённой ветром влагой. Отвернувшись, Фоксглав взмахнула крыльями и скрылась во мраке холодной, отсчитывающей свои последние часы ночи.
Слова летучей мышки эхом отдавались в ушах Дейла вместе с коротким вздохом Гайки, когда ей на лицо попали слёзы Фоксглав. Ему на лицо они тоже попали и теперь медленно стекали по щекам и носу, оставляя на шерсти неприятную влагу, которую он, вынужденный крепко удерживать перекладину управления, не мог стереть.
Довольно долго он не слышал ничего, кроме дуновения ветра. А потом услышал их. Те слова, которые он никогда не думал услышать от Гаечки. Но она их сказала.
— Дейл, как ты можешь быть настолько непроходимо тупым?
Он привык слышать такое от Чипа. Таким уж был Чип, и потом, лучшие друзья часто говорят друг другу гадости. Несколько раз он слышал их от Рокки, однако у него было, чем ему ответить, так что и тут всё было в порядке. Дейл не был уверен, но склонялся к мысли, что и Вжик что-то такое иногда говорил. Впрочем, маленький «Спасатель» говорил слишком неразборчиво, чтобы что-то утверждать наверняка. Но Гаечка — другое дело. Гаечка была кем-то, кого он… Единственной, кого он по-настоящему…
В эту секунду лицо Дейла исказила злоба. Его пальцы судорожно обхватили перекладину, и сердитые слова потоком полились из его рта:
— Конечно! Старый, тупой Дейл никогда ничего не понимает. Все думают, что раз я ничего не говорю и не веду себя так, как должен был бы, если бы всё замечал, то я просто слабоумный идиот…
Внезапно Гайка ощутила, что дельтаплан поворачивает. Она посмотрела на Дейла и понемногу начала паниковать. Летевший рядом с ней бурундук выглядел, как Дейл, и голосом был, как Дейл. Но это был не Дейл. Вовсе не Дейл…
Прямо по курсу планера показалось дерево. К ужасу Гайки, Дейл летел прямо на него! И, казалось, не обращал никакого внимания на внезапно возникшую преграду, продолжая извергать одно слово за другим.
— Конечно, я слишком скудоумен, чтобы заметить, что кто-то ко мне неравнодушен. Для меня это всего лишь такая большая игра. Я не такой взрослый, как Чип, чтобы понимать «взрослые» вещи. Именно поэтому я всего лишь ленивый, бесполезный придаток к Чипу.
Гайку лихорадило. Она смотрела то на друга, то на стремительно приближающееся дерево. Крепко обхватив перекладину, она попыталась повернуть дельтаплан вправо, но захват Дейла был гораздо крепче. Дерево всё приближалось. Веса одной Гайки было недостаточно, чтобы выправить ситуацию, и Дейл при желании мог убить их обоих.
А может, он именно это и собирался сделать?!
— Но знаешь, я могу видеть дальше своего большого жирного носа. Я не дурак и не тупица. Да, я не такой великий оратор, как Чип, и, да, иногда я туго соображаю…
Дейл обратил исполненное страданий лицо к Гайке и продолжил, слишком поглощённый собственными эмоциями, чтобы заметить её панику.
— Но я не глупый! Мне просто нравится строить из себя бестолочь. Мне так удобнее воспринимать вещи, ясно?
— Дейл, — попыталась привлечь его внимание к приближающимся ветвям изобретательница. Сейчас на них можно было разглядеть все до единого листья, которые шевелились на ветру, будто маня к себе. Но Дейл, так ничего и не услышав, отвернулся.
— Да, я в курсе, что Фоксглав на меня запала. Любое бревно с глазами это увидело бы. Но разве хоть кто-нибудь когда-нибудь задумывался о том, что вдруг, мало ли, так получилось, что я не запал на неё? Что, возможно, я не знаю, как сказать ей, что не испытываю к ней таких же чувств? И что предпочитаю не замечать её любви и нарочно отношусь к ней, как к другу? Что, может быть, я просто не хочу причинить ей боль, потому что на самом деле уже давно, ещё с момента нашей первой встречи, люблю другую?
Мало что в этом мире могло сейчас отвлечь Гайку от дерева, но слова Дейла это сделали, пускай и ненадолго.
— Дейл! — теперь в её голосе появились панические нотки. С каждым порывом ветра дельтаплан подлетал всё ближе к дереву, которое оставалось неподвижным. По всему выходило, что Дейл и впрямь задумал убить их обоих!
— Нет, конечно, нет! — проворчал бурундук. — Вы все считаете меня просто тупым, ленивым и безответственным ребёнком с приземлёнными чувствами. Да Дейл бы не распознал любовь, даже если бы она укусила его за нос! Дейл ещё не созрел, чтобы считаться настоящим «Спасателем»! Дейл не может быть настоящим героем, как Чип! Дейл и наполовину не такой бурундук, как Чип! А знаешь ли ты, что я переживаю не меньше, чем Чип? А я переживаю! Я лю…
— Дейл! Впереди дерево!!! — завопила Гайка, и бурундук наконец-то вернулся в реальный мир. Чисто интуитивно заметил он огромную быстро приближающуюся к ним ветку и, быстро перенеся свой вес на бок, провёл дельтаплан в считанных сантиметрах от переплетения веток. Толкая и подтаскивая к себе перекладину, Дейл ловко перескакивал с одного восходящего потока на другой, и вскоре дельтаплан уже парил на безопасной высоте в чистом, окрашенном первыми лучами рассвета небе.
Когда биение их сердец вошло в нормальный ритм, Гайка посмотрела на Дейла. Он оставил её взгляд без ответа, лишь коротко прокашлялся и тихо произнёс:
— Я… Я… Мне… Я отвезу тебя домой.
И всё. Дальше дельтаплан парил в нарушаемом лишь дуновением ветра безмолвии. Вскоре впереди показался штаб. Восходящее солнце заставило покрывавшую ставший родным для «Спасателей» дуб росу заиграть всеми возможными красками, и по густой кроне плясали синевато-зелёные всполохи, а тень от ствола постепенно сокращалась. Скоро должны проснуться остальные, а Рокки уже, наверное, встал и готовит завтрак.
Дельтаплан нырнул в переплетение веток и медленно опустился на ветку, служившую «Спасателям» взлётно-посадочной полосой. Коснувшись ногами древесной тверди, Дейл и Гайка побежали вперёд. Постепенно они перешли на быстрый, а затем и на медленный шаг, и в конце концов остановились у самого входа в почтовый ящик, после их ухода так и остававшийся открытым. Гайка освободилась от ремней и оттолкнула планер. Дейл не отстёгивался, а так и стоял, держась за перекладину. Мышка встала напротив него и, скрестив руки на груди, с видимым раздражением выпалила:
— Дейл!
Он посмотрел на неё, а когда заговорил, в его голосе явственно ощущалась печаль:
— Гаечка, я… я правда сожалею обо всём, что произошло. Я не хотел подвергать тебя опасности. Я… Наверное, я и вправду просто большой тупой ребёнок.
Гайка закрыла глаза и нахмурилась. Интересно, почему она легко могла накричать на Чипа, но выругать Дейла было для неё гораздо сложнее? Она снова заговорила:
— Я никогда не понимала, что ты чувствуешь, Дейл. Я… Куда ты собрался?
Бурундук отвернулся и потащил дельтаплан к точке старта. Потом остановился и сказал:
— Гаечка, я… я сдаюсь.
— Ты что?
— Я… Я имею в виду, мне кажется, что тебе следует больше времени проводить с Чипом. Готов поспорить, он поможет тебе с этой твоей стреляющей штуковиной. Я… Ну, я… Мне надо идти искать Фоксглав… — когда дельтаплан тронулся с места, его голос едва заметно дрогнул. — Я… Нам надо поговорить… Разобраться во всём. Я хоть и непроходимый тупица, но всё-таки…
Он разбежался и взлетел. Дельтаплан немного вилял, поскольку был сконструирован для двух пассажиров, но всё же послушно поднялся в небо и исчез в свете наступающего утра. Лёгкий ветерок пошевелил золотые волосы Гаечки, заставив их развеваться подобно тысяче шёлковых флажков, пытающихся просигнализировать о чём-то важном. По её мягкой розовой щеке скатилась одинокая слезинка, а смятение и беспомощность кружились в её сознании, как две разбалансированные зубчатые передачи.
© Leloni Bunny,
© Гиротанк,