= Гиротанк =
Вода под мостом
перевод с английского
подлинный сочинитель — Джон Новак
Первая часть трилогии Джона Новака, практически сразу после выхода ставшая классикой жанра. В этой захватывающей и драматической истории читатели найдут всё: погони и стрельбу, ярость и отчаяние, радость и горечь. А ещё — встретятся с одним из самых незабываемых и харизматичных оригинальных персонажей в истории фанфиков по вселенной сериала «Чип и Дейл спешат на помощь», который, а точнее которая, сходу полюбилась всем поклонникам жанра. Иначе просто и быть не могло, ведь, как предстоит убедиться «Спасателям», она из тех, кого крайне желательно иметь в числе друзей, ибо в противном случае будет хуже. Гораздо хуже…
— Да, кстати, а что такое гастроскоп?
Было время завтрака, и Гайка Хэкренч читала свежий выпуск «Технофила», как обычно, доставленный специальным курьером. Её внимание в основном было сосредоточено на глянцевых страницах, всё ещё тёплых после типографского пресса, в то время как сжимавшая ложку правая рука переносила содержимое тарелки ей в рот. Изобретательница была слишком поглощена чтением и не заметила, что миска давно опустела. Чип понимал, что пробить эту стену можно было только: а) воззвав к её великодушию или б) дав ей возможность проявить себя.
— Гастроскоп, — ответила Гайка, — это гибкая оптоволоконная трубка, которую вводят в кого-нибудь, чтобы посмотреть, что у него внутри.
Чип молчал, ожидая, что она дополнит это утверждение каким-нибудь вежливым вопросом, вроде: «К чему этот разговор о гастроскопах, Чип?» Этого не произошло. Дейл поднял глаза от тарелки, посмотрел на Гайку, потом на Чипа и молча покачал головой.
— Я спросил об этом, поскольку на прошлой неделе одну такую штуку похитили из больницы, — не отступал Чип. Выдержав очередную бесполезную паузу, он продолжил: — Из одной из человеческих больниц на Ист-Ривер. Дверь склада была заперта, но на потолке обнаружили свежепроделанную дыру, судя по размерам, мышиную. Зачем животному понадобилось красть человеческий гастроскоп?
— Думаю, кто-то ищет кого-то внутри кота, — медленно произнёс Дейл. — И как только они найдут его, они вернут прибор на место.
— Дейл, тебе думать не больно? — обеспокоенно спросил Чип. — Что скажешь, Гаечка?
Но Гайка как раз дошла до разворота, на котором был изображён вид в разрезе линейного ракетного двигателя с внешним расширением, поэтому Чипа она не услышала.
— Не старайся, Чиппер, — печально изрёк Рокфор. Решив, что, раз Гайка по-прежнему как бы ест, она всё ещё голодна, он налил ей в тарелку ещё одну порцию завтрака — сырной каши в сырном соусе. Теперь ложка Гайки не стучала по тарелке, а шлёпала, и это был единственный признак того, что теперь она ела по-настоящему. Австралиец в притворной печали покачал головой и положил мягкую, но массивную для мыши ладонь на макушку изобретательницы. Никакой реакции. — Она покинула нас и вернётся ещё не скоро. Недаром её отец обычно прятал «Технофила», пока она не поест.
— Можно мне добавки? — попросил Дейл, протягивая Рокки миску, и тот налил ему ещё одну порцию.
— Осторожно! Ты ещё потолстеешь! — назидательно произнёс Чип, сделав неприятное ударение на слове «ещё».
— Я не толстый!
— Толстый!
— Не толстый!
— Толстый!
Они продолжили в том же духе. Вжик закрыл глаза и что-то прожужжал Рокфору.
— Да, Вжик, — ответил тот. — Кажется, мы с тобой остались одни…
Рокки запнулся, пронзённый от позвоночника до усов холодной и до боли знакомой дрожью. Повинуясь инстинкту, он бросил взгляд на ближайший водоём, которым в данном случае была раковина, но ничего необычного не увидел.
«В раковине не мог быть перископ. Это было бы глупо…» — подумал он и усмехнулся про себя, тем самым совершив свою первую крупную ошибку за день.
Юрген1 резко дёрнул гастроскоп вниз и мрачно произнёс:
— Еле успел.
Он был среднего по мышиным меркам размера, худощав и носил такой же белый свитер и чёрные штаны, что и вся его команда. Только белая капитанская фуражка, сейчас надетая задом наперёд, чтобы козырёк не мешал смотреть в окуляр, выдавала в нём командира подводной лодки «Альбакор»2. Выпрямившись, он поправил фуражку и повернулся к Бледной Мыши.
— Не думаю, что он его увидел.
Юрген не знал её настоящего имени. Высокая для мыши-самки, почти с него ростом, с длинными серыми волосами, белым мехом и розовыми глазами, она была довольно-таки привлекательной, если не учитывать ауру разрушения и смерти. Её наряд состоял из чёрного водолазного костюма и такого же цвета накидки, доходившей до талии. Пристёгнутая к середине воротника, она закрывала левую руку, спину и правое плечо, оставляя правую руку мыши свободной. Завершала картину дыхательная маска, сейчас сдвинутая на макушку. Учитывая, что именно она спроектировала и построила «Альбакор», её бессменный водолазный костюм отнюдь не способствовал укреплению морального духа. Юрген никогда ей об этом не говорил.
— Если даже увидел, то сочтёт это мимолётным воспоминанием о службе в морской авиации во время войны, — ответила она. — Как долго мы можем здесь оставаться?
Юрген вздохнул. До сих пор Бледная Мышь никогда не принимала плохие новости близко к сердцу, но никто не хотел быть первым, кому удастся вывести её из себя.
— Мэм, у нас осталось
Бледная Мышь раздражённо вскинула уши.
— Мы можем всплыть в любой момент.
— Мэм, — сухо отчеканил Юрген, — тем воздухом мы дышать не хотим.
Находившиеся на мостике члены экипажа яростно замотали головами в знак согласия со своим капитаном. Спустя несколько долгих секунд Бледная Мышь неохотно отвернулась.
— Хорошо. Поступайте так, как считаете нужным.
Оживившийся Юрген кивнул и дотронулся до козырька фуражки, после чего повернулся к замершему в носовой части в ожидании приказа молодому офицеру — летучей мыши.
— Мистер Фентон, можете возобновить активный пингинг!
— Слушаюсь, сэр! — отсалютовал Фентон и повернулся лицом к звукопроницаемой панели в передней части мостика, рядом с местом рулевого.
— Пинг! — проорал он и какое-то время подождал, прислушиваясь: — Пинг!
— Убрать гастроскоп. Продуть цистерны «один» и «четыре». И давайте попытаемся на обратном пути избежать столкновения с аллигаторами3.
Основу «Альбакора» составлял водонагреватель с приваренной к нему носовой частью и установленным на корме водомётным движителем, собранным из деталей старой стиральной машины. В отличие от обычных субмарин у «Альбакора» был полностью закрытый мостик, служивший центром управления (эту путаницу в терминах Юрген склонен был объяснять тлетворным влиянием сериала «Звёздная муть»). От носа судна до вершины передней части мостика, а так же по бортам и по днищу от мостика до носа простирались ряды пильных зубцов, служившие для разрезания рыболовных сетей и придававшие чёрному судну смутно знакомые очертания4. Сейчас из его носа и кормы вылетели пузыри воздуха, и лодка плавно отделилась от дна канализации, надёжно скрытая от посторонних глаз вязкой и мерзкой водой.
— Вперёд машина, одна треть мощности.
— Есть вперёд, одна треть!
— Очень хорошо.
Бледная Мышь наблюдала за происходящим со смесью гордости и печали. Каждая команда и каждое действие вдыхали жизнь в её творение, но при этом она понимала, что Юрген управлял и использовал её изобретение гораздо лучше, чем она могла и когда-либо сможет. И что его экипаж послушается, а её — нет. «Возможно, это оттого, что от него исходит желание жить, — подумала она, — или ещё что-то в этом роде…»
— Мистер Калверт5, убедитесь, что наше текущее местоположение отмечено на вашей карте, — распорядился Юрген, несколько повысив голос.
— Слушаюсь, сэр! — ответил Калверт, молодая белка.
Скорее всего, целью этого приказа было убедить её, что задача их миссии выполнена. Но было слишком очевидно, что у мистера Калверта всё было под контролем, что Юрген знал это, и что команда предназначалась в первую очередь для её ушей. Осознание того, что перед ней пример сообщества, в которое она не входила и входить не может, нахлынуло на Бледную Мышь вместе с рокотом разработанных ею двигателей, которые, гудя от напряжения, вращали построенную ею турбину в сконструированном ею же водомётном движителе и медленно двигали построенный ею корабль вперёд.
— Мистер Юрген, я буду в отсеке для медитаций.
Капитан почтительно кивнул. Бледная Мышь развернулась на пятках, от чего накидка эффектно зашелестела, и вошла в круглый подъёмник, который начал автоматически опускаться. Свет из помещения внизу осветил её, отчего она стала выглядеть ещё более зловещей. Разумеется, именно в этом и заключался смысл.
«Это всегда смешанное чувство, не так ли? — подумала она. — Радости всегда сопутствует печаль… Нет, неправда! Есть одна вещь, которая приносит мне незамутнённое удовольствие…»
Мысль о цели, которой она добьётся уже очень скоро, отобразилась на лице Бледной Мыши. Увидевший её улыбку Калверт побледнел, и несколько недель его мучили кошмары.
Дочитав последнюю страницу статьи «Страсть к технике — это здраво и нормально», успокоенная Гайка подняла голову и с удивлением обнаружила, что сидит за столом одна, а Рокфор готовит второе блюдо завтрака. Она чувствовала лёгкий голод, поэтому стала ждать продолжения банкета, удивляясь тому, что остальные ушли так быстро.
— Первое было превосходным, Рокки, — сказала она. — Я бы могла две порции съесть. Что ты сейчас готовишь?
— Обед, дорогая.
Гайка заморгала, переваривая услышанное.
— Господи! Только не говори, что я отключилась.
— Не скажу, — помотал головой Рокки.
— Я что-нибудь пропустила?
Австралиец повернулся к ней и торжественно провозгласил:
— Ты обручилась!
— Э-м-м, это я бы запомнила, — ответила Гайка бесцветным голосом. — Я почти уверена.
Рокки ухмыльнулся и перевернул сырную оладью.
— Чип думает, что кто-то из зверей украл гастроскоп.
— Из человеческой больницы? — переспросила Гайка. Чип очень переживал по поводу преступлений, совершённых животными против людей, опасаясь, что в ходе расследования очередного странного дела люди узнают о развивающейся буквально у них под ногами цивилизации животных.
Встревоженный Рокки обернулся.
— Именно. Что-то знакомое?
— Да нет, просто это странно. В смысле, его мог украсть кот, чтобы заглядывать в мышиные норы, или что-то в этом роде, но… — она замолчала и о чём-то задумалась. Рокфор только плечами пожал, зная, что как только у неё появится идея, она им сообщит.
Комнату для медитаций Бледной Мыши Юрген называл про себя Храмом Ненависти. Её стены были увешаны изуродованными фотографиями и плакатами в натуральный размер, изображавшими одно и то же обезображенное лицо. То и дело встречалось одно и тоже имя, написанное вверх ногами стекающей на пол красной краской, каждый раз на одну букву короче. Хозяйка комнаты стояла перед зажатой в гидравлическом прессе пластмассовой фигурой в натуральный размер, наблюдая, как медленно сходящиеся пластины сдавливают и курочат манекен. В определённый момент голова манекена выскочила из паза и, подобно зажатой двумя пальцами арбузной косточке, пролетела через всю комнату. Немец рефлекторно выставил перед собой руки и поймал её, поранив когти.
— Проклятье! — пробормотала Бледная Мышь себе под нос. — Слишком быстро…
Капитан «Альбакора» сунул пластмассовую голову под мышку и вежливо откашлялся.
— Простите, что прерываю…
— Юрген, у меня их осталось лишь около дюжины.
— Значит ли это, что вскоре мы снова отправимся в Орландо6?
— Нет. Уже очень скоро они мне не понадобятся, — она улыбнулась в предчувствии долгожданного умиротворения.
— Возможно, даже раньше, чем вы думаете.
Бледная Мышь обратила взгляд розовых глаз на немца.
— Хорошие новости?
— Мистер Фентон засёк приближающееся судно. Звериное, не человеческое. Мы можем перехватить его в течение часа.
Губы его собеседницы медленно растянулись в улыбку, и наученный долгим опытом Юрген внутренне содрогнулся.
«Крики и ужас ни в чём не повинных пассажиров неизбежно заставят мою подружку прибыть на место нашей предопределённой судьбой встречи…» — подумала она и сказала вполголоса, указав на торчащую из пасти пресса искорёженную пластмассу:
— Провидение на моей стороне.
— И нам не нужно будет рисковать, атакуя их базу, — добавил Юрген, — в противном случае мы бы наверняка потеряли часть команды.
Бледная Мышь поморгала, после чего повернулась к Картотечному Шкафу Судьбы и, достав оттуда папку, протянула Юргену один из хранившихся в ней листов.
— Прежде чем всё начнётся, я хочу, чтобы вы прочитали это.
Юрген пробежал глазами текст, оказавшийся психологическим профилем.
— «Приступы депрессии, склонность с головой уходить в работу, боязнь близости…» — прочёл он и вежливо поинтересовался:
— Вы побывали у психиатра?
— Это о мишени! — зло ответила мышь, вырвав листок у него из рук. Юрген комично хлопнул себя по лбу и усмехнулся про себя. Он протянул ей голову манекена, но внезапно озадаченно нахмурился.
— А знаете, это немного похоже на вас…
— Не будьте дураком!
— Смотрите-ка! Вы носите на голове водолазную маску, а здесь…
— Между нами нет ни единого сходства. Нас не связывают ни слова, ни мысли, ни дела. Мы отличаемся по всем возможным параметрам поведения, как горошина и голубь. Она — одно лицо, я — другое. Она — наковальня, я — молот. Она испорченный, холёный, слабый, гнилой, рыхлый чугун, а я — закалённая огнём сталь. Она — галька, я — гора. Она — бацилла чумы, я — антибиотик. Она — электрон, я — позитрон. Нет, разумеется, у нас имеется некоторое поверхностное сходство, как то: количество ушей, глаз, биологический вид. Но она антитезис, а я — тезис, нет, я — Немезида! Призванная избавить землю и космос от кое-чьего отравляющего всё вокруг присутствия!.. Извините, я не собиралась кричать.
— Всё в порядке, вы не кричали.
— Мне показалось, кричала.
— Нет-нет, вы просто сменили тональность голоса, — заверил собеседницу Юрген. Потом, нахмурившись, пристально осмотрел пластиковую голову и медленно кивнул.
— Разумеется, вы абсолютно правы. Сейчас, когда мои глаза привыкли к свету, я вижу, что никакого сходства и впрямь нет.
— Ни малейшего!
— Взять хотя бы слабый подборок и пустые глаза.
— Ха-ха!
— Ха-ха! — делано засмеялся капитан. В его ушах всё ещё стоял отзвук слова «Немезида».
— А эти дурацкие очки! А волосы — как вымоченная в краске метла!
— Вам такой стиль идёт, — неосторожно заметил Юрген, — но этот желтоватый оттенок…
— Из какой бутылки его взяли, интересно знать!
— Скорее всего, из тесторовской7!
— Ха-ха-ха!
Такой весёлой Бледную Мышь Юрген ещё не видел, поэтому решил задать деликатный вопрос.
— Не подумайте, что я не готов возложить свою жизнь на алтарь вашей мести, но всё-таки, что она вам сделала?
Бледная Мышь моргнула.
— Вообще-то мы ни разу не встречались.
Взгляд Юргена скользнул по страшно изуродованным изображениям, наполнявшим комнату.
— По-о-онятно! — протянул он с широкой, застывшей улыбкой, и его уши встали торчком, когда он увидел, как Бледная Мышь берёт и пристраивает на плече в положении для стрельбы оружие собственной разработки — почти-без-чтоб-его-откатное орудие
Бледная Мышь быстро прицелилась и спустила курок. Боёк ударил в периферическую часть донца патрона кольцевого воспламенения, поджигая неоржавляющий капсюльный состав, после чего вступили в действие законы Ньютона. Пуля пошла вперёд, латунная гильза полетела назад, одновременно взводя курок и поглощая почти весь чтоб-его-откат. Оставшаяся отдача отбросила стрелявшую на пол, и она, дважды перевернувшись через голову, впечаталась в стальную переборку. Гильза, пуля и осколки пластмассовой головы несколько секунд рикошетили по комнате и не попали ни в кого из присутствующих только потому, что они оба распластались на полу. Комнату заполнили тёмный едкий дым и запах кордита.
— Бездымный порох, однако, — сказала Бледная Мышь, закрыв лицо накидкой, отчего голос прозвучал глухо.
— Я вас не слышу, — ответил Юрген. — Полагаю, звук выстрела винтовочным патроном
— Говорить бесполезно, — пояснила Бледная Мышь, — звук выстрела винтовочным патроном
— Что?
— Что?
Единственным, что удерживало Гайку от создания сайта «rescueranger.org», было то, что её больше интересовала инженерная механика, чем компьютеры. Поэтому она и другие «Спасатели» пользовались доступом к интернету, предоставленному одной благодарной мышью из публичной библиотеки. Сейчас Гайка проверяла электронную почту, танцуя по кнопкам виртуальной клавиатуры PalmPilot’а подобно Тому Хэнксу в фильме «Большой». Ей очень нравилась возможность общаться с людьми, не знавшими, что она мышь, а тем более — «Спасатель». Однако, как того требовал сетевой этикет, она использовала в смайликах цифру «
В 1830 (-5) GH@PUBLIB.ORG писала:
> В смысле, не то чтобы мне не нравились конечные пользователи, но они
> постоянно требуют эти глупые, утяжеляющие конструкцию добавления!
> Вроде тормозов.Это точно! Развить максимальную скорость и так очень непросто, а тут ещё они! Правда, я работаю по большей части с морскими судами, поэтому, по крайней мере, я не слышу стенаний о тормозах, но со спасательными шлюпками та же история! 8:-/
Большое спасибо за приглашение, но, боюсь, я пробуду в твоём городе очень недолго. Мне только и надо, что жестоко, с громким хрустом отомстить за причинённые мне в прошлом страдания.
--WH@WoodsHoleResearch.com
Гайка хихикнула. Ох уж эти учёные. Не иначе, кто-то неправильно написал настоящее имя этой WH при цитировании. WH тоже была мышью-инженером и одним из её любимых сетевых корреспондентов. Поэтому она написала:
Очень жаль, что ты слишком занята. Как-нибудь в другой раз. Желаю удачно отомстить! 8:-)
--GH@PUBLIB.ORG
Гайка была не первой, кто составил ошибочное впечатление о том, с кем познакомился через интернет. И не последней.
На носу судна Мышиного Регистра «Минускул»8 стояли две мыши, воплощения весны и юности. Она была в платье цвета солнца и с печатью грусти на лице, он — в безукоризненно сшитом выходном костюме, плохо скрывавшем обуревавшее его волнение. Сегодня прекрасная Мушка должна была сделать выбор между ним и неотёсанным, но крепким молодым канадцем, путешествовавшим в каюте третьего класса.
— Берти, — печально молвила она, — это одновременно самый счастливый и самый грустный день в моей жизни. Счастливый — потому что я должна выбрать Любовь Всей Своей Жизни. Грустный — поскольку вынуждена причинить боль тому, кто этой самой Любовью практически стал. Сердце одного из вас будет разбито, если, конечно, мы хотим остаться частью добропорядочного общества.
— Воистину так, — иронически кивнул павший духом Берти. Чёртово добропорядочное общество. Мышка подняла залитое слезами лицо и посмотрела на него.
— Дело в том, что я люблю Дэвида сильнее, чем саму жизнь. Наши души как одно целое. Но знаешь, Берти, — продолжила она, улыбнувшись, — ты просто до неприличия богат, поэтому, думаю, я смогу научиться любить тебя!
Сердце Берти наполнилось радостью, и он закричал:
— Обними меня, дорогая!
В ту самую секунду, когда Берти и Мушка заключили друг друга в объятия, Юрген произнёс:
— Расстояние до цели сто три ярда.
— Решение — сто, гироскопический угол — ноль, глубина — шесть дюймов, — сообщил Калверт. Юрген ярды и футы недолюбливал, однако вынужден был признать, что использовавшая их ЭВМ автомата торпедной стрельбы американского образца была настоящим произведением искусства.
— Четвёртый аппарат товсь!
— Айсбергопродуцирующая торпеда заряжена и готова, герр капитан!
Айсбергопродуцирующая торпеда должна была создать небольшой кусок льда. Недостаточно твёрдый для того, чтобы пробить стальной корпус, но вполне подходящий в качестве алиби.
— Прошу вас, мэм, — вежливо произнёс капитан, отворачиваясь от окуляра.
— Можете продолжать, мистер Юрген, — кивнула Бледная Мышь, чувствуя, как её вновь охватывает раздражение. Постоянные попытки немца покровительствовать ей на построенном ею же мостике начинали действовать ей на нервы, отвлекая от требовавшего всего её внимания прекрасного акта хрустящего возмездия. Она сама удивлялась тому, насколько мысль об опеке со стороны Юргена её беспокоит.
Юрген, полагавший, что Бледная Мышь будет рада лично отдать команду о претворении в жизнь собственного плана, разочарованно отвернулся.
— Четвёртый аппарат — пли!
— Есть четвёртый пли, сэр! — последовал ответ, сопровождаемый громким шумом сжатого воздуха.
— Торпеда пошла, сэр! — сообщил Фентон, прижавшийся ухом к звукопроницаемой панели.
Стрелка циферблата в правом левом углу автомата торпедной стрельбы показывала точно с носа на корму изображённого на нём контура корабля, а значения гироскопического угла и азимута цели равнялись нулю. «Альбакор» находился прямо по курсу «Минускула», и его нос был направлен точно на нос лайнера.
— Приготовиться к столкновению! — крикнул Юрген. Опустив перископ, он сел в ближайшее кресло и пристегнул ремни. Бледная Мышь прищурилась. Если она сядет, то спокойно переждёт таран, но будет смотреться далеко не так эффектно. «Впрочем, я буду смотреться ещё менее эффектно, летая с криками по всему мостику…» — рассудила она и поспешила занять своё кресло, располагавшееся за и чуть выше места Юргена.
— Айсберг по правому борту! — закричал вперёдсмотрящий «Минускула» и так неистово зазвонил в колокол, что усы затряслись. Но, учитывая, что был июнь, погода стояла солнечная, а вдали виднелась одна из самых знаменитых статуй мира, на мостике решили, что он шутит.
Айсберг ударил в правый борт «Минускула», засыпав обломками палубу. А потом корабль налетел на установленные на киле «Альбакора» пильные зубцы. Лодка находилась под водой, но достаточно неглубоко, чтобы верхняя часть диска задела «Минускул». Удар подбросил его вверх, и он перевалился через киль субмарины, которая от толчка сдвинулась вниз и к левому борту «Минускула». Зубцы проделали в корпусе судна огромную пробоину от правого борта носовой части влево по диагонали до самой кормы, и воды Атлантического океана хлынули в машинное отделение.
— Боже! — воскликнул Берти.
Капитан Бэджер, проплававший больше, чем большинство членов его команды вместе взятые, мрачно изучал план-схему корабля, по которому водил ручкой старший механик Рэт.
— Днище пробито, — сообщила водяная крыса, — затопление здесь, здесь и здесь. Двигатели стали. Надо было мне оставаться в реке.
Шутка не удалась.
— Что-то не так, — нахмурившись, пробормотал барсук.
— Да, сэр, — терпеливо повторил механик. — Днище пробито…
— Не в этом дело, — капитан постучал по схеме. — Айсберг ударил в правый борт, а пробоина тянется аж до левого.
— Возможно, мы разрушили айсберг и напоролись на его обломок, — пожал плечами механик, которого в данный момент подробности не интересовали.
Капитан удовлетворённо кивнул:
— Да, мы на что-то напоролись… Мы можем спасти корабль? — спросил он, наперёд зная ответ. Механик подтвердил его опасения:
— Нет, сэр. Мы можем применить контрзатопление, чтобы не дать ему перевернуться, но мы тонем.
— Сэр! — перебил его ворвавшийся на мостик главный стюард мистер Моул. — Мы должны хоть что-то сказать пассажирам. Некоторые из летучих мышей уже полетели к материку.
— Пусть летят, мистер Моул, — печально произнёс Бэджер, и вид его беспомощно опущенных широких плеч был для Моула и Рэта страшнее заполняющей корабль воды. — Дайте команду покинуть корабль. Первыми садятся в шлюпки самки и детёныши. И свяжитесь на всякий случай с Международной Спасат… в смысле, со «Спасателями».
Одна из веток дерева, в котором размещался штаб «Спасателей», была тщательно разровнена, образуя взлётно-посадочную полосу. Гайка спешно готовила свёртки размером со средний рюкзак и подавала Рокфору, который привязывал их к бортам самолёта «Спасателей».
— Прям как глубинные бомбы во время войны! — нежно произнёс он.
Гайка усмехнулась.
— Вот только полезная нагрузка отличается.
— Именно там я познакомился с твоим отцом, дорогая, — произнёс Рокки неожиданно серьёзным тоном. — Я воевал как гражданин Содружества, а он сам вступил в Королевские военно-морские силы. Мы охотились за подлодками…
— Я знаю, — оборвала его Гайка. Поднявшись, мышка окинула взглядом свою работу, и по её лицу скользнула печаль. Потом она повернулась к австралийцу и весело улыбнулась.
— Ну, по крайней мере ты помнишь, как навешивать глубинные бомбы на патрульный самолёт, — задорно сказала она, извиняясь за то, что перебила его. Рокки деланно хохотнул. Весёлость мышки его обмануть не могла.
Из ангара выбежали Чип с планшетом и Дейл с охапкой чертежей. «Как он отыскал чертежи „Минускула“?» — подивилась Гайка. Она была практически уверена, что в её мастерской не было ни одного.
— Корабль терпит бедствие в заливе, к югу от Эверрэди-парка, — сообщил Чип на ходу, запрыгивая в самолёт. — Вода холодная, но не опасно.
Самолёт «Спасателей» представлял собой бутылку из-под отбеливателя, к которой были приделаны маховые крылья и воздушный шарик. Вместо привычных колёс или полозкового шасси у него были две стрелы с присосками, в данный момент служившие якорями, не дававшими самолёту взлететь под действием создаваемой шариком подъёмной силы.
Гайка посмотрела на шарик. Гелий под давлением медленно просачивался сквозь латекс, из-за чего в полёте самолёт «Спасателей» будет постепенно терять подъёмную силу. По мере сдувания шарика маховые крылья будут махать быстрее, дабы уравновесить эту потерю, кроме того, после сброса привязанных Рокфором к фюзеляжу свёртков самолёт станет легче. Сможет ли она контролировать дифферент и подъёмную силу, когда они начнут сбрасывать груз? Как её отец делал это во время службы в ВМС?
Гайка вновь ощутила боль. Она до сих пор не могла выкинуть это из головы. До сих пор с головой уходила в работу, чтоб отрешиться от этого. После смерти её отца прошли годы, но она всё так же переходила на другую тему, когда кто-то из его старых товарищей упоминал о нём. Она помнила все те годы, которые прожила в одиночестве в их доме, старательно сооружая ловушки от коммивояжёров, что угодно, лишь бы сосредоточиться на чём-то другом. И хотя сейчас у неё был более продуктивный способ отвлечься, внезапно она поняла, что легче ей от этого не стало.
Дейл и Чип встревоженно переглянулись. Учитывая статистику случаев, когда Гаечка была во всём уверена, задумчивость и беспокойство, с которыми она разглядывала самолёт, не сулили ничего хорошего.
— Кстати, почему мы берём самолёт, а не «Крыло»? — поинтересовался Дейл. — Оно ведь быстрее.
— Это так, — объяснил ему Чип, пока Гайка забиралась в кабину, — но самолёт может дольше держаться в воздухе на низких скоростях. Подъёмные лопасти Крыла не могут долго удерживать его. Ему нужно двигаться вперёд, чтобы создать подъёмную силу.
Крылья начали раскачиваться, и Гайка прикинула, насколько крепко держат присоски. По всему выходило, не очень. Она бы предпочла иметь в запасе чуть больше подъёмной силы, но… Она подняла самолёт в воздух. Вжик с некоторым запозданием изобразил сигнальную трубу, и они провозгласили давно заученный клич «Спасатели, вперёд!», которому, правда, не хватило полноты, поскольку Гайка крикнула немного невпопад.
— Как думаешь, нам понадобятся все эти спасательные наборы? — спросил Рокфор, когда самолёт, неустойчиво покачиваясь, взмыл в воздух. — Они тонут довольно медленно, и к тому же обязаны иметь достаточно спасательных шлюпок.
— У инженеров есть множество уважительных причин, чтобы снять с океанского лайнера шлюпки, — совершенно серьёзно ответила Гайка. — Я бы сама так сделала в некоторых случаях.
— Например? — вскинулся Рокки. Хотя он никогда не произнёс бы этого вслух, ему казалось невероятным, что смышлёная девушка, чей отец погиб, испытывая экспериментальный самолёт, может столь легкомысленно относиться к мерам безопасности.
— Ну, скажем, они загромождают палубу…
Рокфор вздрогнул, и Гайке стало интересно, не напоролся ли он часом на что-то, торчащее из сиденья.
— Скорее всего, наше вмешательство ограничится наблюдением, — пояснил Чип, — а также поиском и сбрасыванием надувных плотов отставшим. В конце концов, мы не сможем вытащить из воды тысячи мышей.
— Надеюсь, я захватил достаточно чертежей, — вмешался Дейл.
— Я просил тебя найти чертежи «Минускула», — медленно произнёс Чип. — Что ты имеешь в виду под словом «достаточно»?
— Ну, это были самые маленькие чертежи, которые мне удалось найти…
— Гайка! — крикнул Чип в сторону переднего сиденья. — Дейл только что согласился побыть балластом!
— Не шуми, Чип, — сказала мышка, думая о чём-то своём.
К тому времени, как до Дейла дошло, они уже летели над Эверреди-парком.
Их взорам открылась ужасная, освещённая лучами послеполуденного солнца картина. «Минускул» погружался равномерно и ушёл уже настолько глубоко, что шлюпки просто шлёпались на воду. В сторону Эверреди-парка двигалась такая густая стая летучих мышей, что по ней, казалось, можно было ходить. Уличные торговцы посмотрели на выбирающихся на берег потерпевших кораблекрушение и, не сговариваясь, подняли цены на товары.
— Ух ты! — прошептала Гайка. Рокки бросил на неё быстрый взгляд, и она поспешила объясниться: — Они погружаются равномерно. Корабли наиболее опасны, когда кренятся.
— Как в «Приключении „Посейдона“»! — воскликнул Дейл, заработав ещё один убийственный взгляд Чипа. К большому удивлению последнего, мышка сказала:
— Да, хороший пример, хотя доведённый до крайности и выдуманный. Должно быть, они закачивают воду в трюм, чтобы корабль не перевернулся или не ушёл носом под воду.
— Хочешь сказать, они заливают воду на тонущий корабль? — поинтересовался Чип.
— Да. Это называется контрзатоплением.
— Надо же! — восхитился бурундук. — Просто поразительно, насколько осмысленными становятся даже самые дурацкие идеи, когда начинаешь их понимать!
— В шлюпках только самки и детёныши, — мрачно произнёс Рокфор, разглядывая место катастрофы в бинокль. — А это значит, что все самцы остались на борту.
— Спасибо, что выбрали компанию «Канард-Уайт Стар Лайнз»! — бодро произнёс мистер Моул, провожая плюхнувшуюся на воду шлюпку. Ещё не оправившиеся от шока пассажиры недоверчиво посмотрели на него.
— Под сиденьями вы найдёте дополнительные закуски! — добавил крот и вздохнул. Он даже не подозревал о том, что на борту «Минускула» было столько самок и что многие из них были такими массивными и низкоголосыми.
— Все шлюпки отбыли, сэр! — отрапортовал стюард, подавая мистеру Моулу учётную ведомость. Моул прибавил итоговое значение в ней к сумме данных других увиденных сегодня ведомостей и нахмурился. Получалось, что все пассажиры покинули судно, но он не видел ни одного самца. Ни единого! Разумеется, он не мог знать о распространённом среди пассажиров-самцов обычае иметь при себе платье и парик на случай команды «Первыми садятся в шлюпки самки и детёныши!».
Он отнёс ведомость на мостик, где капитан Бэджер следил за медленно кружащим над ними летательным аппаратом.
— Они сигналят: «Достаточно ли у вас шлюпок для пассажиров?» — прочёл он. Барсук нахмурился.
— Ответь: «Конечно. За каких безумных маньяков…»
— «…вы нас принимаете?» Я же говорил! — не смог удержаться от комментария Рокфор. Гайка насупилась.
— Все пассажиры эвакуированы, капитан, — доложил мистер Моул. — Их еле хватило на все лодки, но мы справились!
Внезапно крот обнаружил себя в окружении враждебных взглядов. Зловещую тишину нарушил капитан Бэджер.
— Скажите, — вкрадчиво поинтересовался он, — вы, случаем, не забыли оставить парочку шлюпок для команды этого судна?
— Ой, чёрт… — Моул судорожно сглотнул.
— Они сигналят: «Надувные спасательные плоты хватит
Капитан Бэджер еле слышно выругался и заставил себя произнести:
— Ответьте: «Спасибо».
Закончив мигать светосигнальным прибором, Рокфор улыбнулся. Как прошедший войну солдат Содружества, он считал себя вправе добавить к сообщению Чипа постскриптум от себя, рассудив, что Чип чересчур скован особыми отношениями9.
— Хорошо, — заговорила Гайка, когда они зависли над постепенно исчезающей под водой палубой гибнущего лайнера. — Когда мы всё это сбросим, то резко потеряем в весе. Возможно, мы немного взлетим, прежде чем я смогу восстановить управление. Не тревожьтесь.
Три пары кулаков стиснулись в благоговейном ужасе, а Вжик решил некоторое время полетать самостоятельно.
Рокки схватился за вытяжной шнур.
— К сбросу готов. Скажешь, когда бросать, дорогая.
— Готова.
Рокфор потянул шнур. Надувные спасательные плоты отделились от самолёта не равномерно, а от хвоста до носа. Хвост самолёта задрался вверх, придав ему ускорение, что вызвало аэродинамическую нагрузку на крылья, развернув их навстречу зоне пониженного давления. Сорвались со своих мест и полетели вперёд и вон из самолёта незакреплённые предметы, как то: вставленные не в свои гнёзда инструменты, чертежи Дейла и оставшиеся после периодических переделок лишние детали, которые Гаечка бросала назад на тот случай, если они потребуются позже. В скором времени они ракетой неслись вверх, причём нос самолёта был опущен так низко, что не было видно неба впереди. «Минускул» начал оправдывать своё название и, что самое тревожное (с точки зрения Гайки), начал медленно поворачиваться, когда самолёт «Спасателей» вошёл в вертикальную «бочку».
Дейл попытался схватить бумажный пакет, но промахнулся и отчаянно завопил:
— Я потерял свой обед!
— Не хвались этим, парень… — попросил Рокфор, также немного позеленевший.
— Так, хорошо, сейчас я должна сперва восстановить дифферент от носа к хвосту или попробовать подвигать носом? — спросила Гайка, не зная толком, обращается она к самой себе или к друзьям, которые в любом случае кричали слишком громко, чтоб услышать её.
— Рокки! — отрывисто скомандовала она. — На заднее сиденье!
К чести австралийца, он начал двигаться сразу после того, как метнул на неё взгляд из серии «ты, должно быть, шутишь!». Едва он перелез, нос самолёта «Спасателей» начал задираться. Слишком быстро!
— Чип! Переднее сиденье!
Чип и Дейл потратили очень много времени, сражаясь за право сидеть рядом с Гаечкой, и в итоге пришли к негласному соглашению уступить вожделенное место Рокфору. Чип уже и позабыл, когда удостаивался подобной чести. Он попытался перелезть, но самолёт вдруг резко накренился, и бурундук перекатился через сиденье, вытянувшись вдоль, и упал головой Гайке на колени, уставившись потрясённой мышке в глаза.
— Нам надо облегчить хвостовую часть, Дейл! — испуганно сказал Рокфор. Больше ничего, что можно было бы выкинуть за борт, не было. Дейл вынул из нагрудного кармана шоколадку и выбросил её.
— Я выкинул свои сладости, — объявил он австралийцу. Тот пристально посмотрел на Дейла: «Может, ты не настолько глуп, как кажешься…»
— Показуха, — глядя на «спасательный» самолёт, который, выполнив вертикальную «бочку» назад, в конце концов остановился приблизительно в тысяче футов над ними, неодобрительно пробормотал капитан Бэджер, хотя критиковать владельцев используемого тобой спасательного плота было дурным тоном. — Скотт и Вирджил10 ни за что не одобрили бы эту акробатику.
— Бог ты мой! — нахмурился Рокфор.
— Я вижу наше дерево, оно вон там! — радостно воскликнул Дейл.
— А я вижу подлодку вон там, внизу, — перебил его австралиец. — Видите? Примерно в трёхстах футах от «Минускула», на семь часов от носа.
Дейл посмотрел туда. Если б ему не сказали, что это субмарина, он бы никогда не подумал, что это может быть она. Если уж на то пошло, он вообще не знал, что погрузившуюся подлодку можно увидеть с воздуха. Но теперь, зная, что это такое, он пусть не очень отчётливо, но безошибочно разглядел среди бегущих волн длинное узкое пятно чуть более тёмной воды.
— Но если это подводная лодка, — с сомнением произнесла Гаечка, — почему она не всплыла, чтобы предложить помощь? Они не могут не знать, что «Минускул» тонет…
— Потому что сами же и отправили его на дно! — безапелляционно заявил Рокки, еле сдерживая гнев.
— Это наверняка подлодка дружественных ВМС, — заметила Гайка. — Как иначе ей удалось бы так близко подойти к берегу?
— Подводные лодки охотятся в ночи, — прорычал Рокфор. — Они созданы для того, чтобы подкрадываться незаметно.
— Если бы они и впрямь напали на лайнер, они должны были бы уходить отсюда, — возразила мышка. — Поблизости нет других кораблей, как в конвое, которые она могла бы атаковать.
— Что скажешь, Чип? — спросил Рокки.
— Знаешь, Чип, — мягко произнесла изобретательница, — тебе будет гораздо лучше видно, если ты уберёшь голову с моего колена.
— Подлодка? — переспросил Чип, резко выпрямляясь. — Думаю…
Позднее он утверждал, что собирался согласиться с Рокфором, но это могло быть потому, что слова австралийца получили ещё одно, совершенно неожиданное подтверждение.
— Кажется, им удалось справиться с управлением. Скорость почти на нуле, — сообщил наблюдавший за происходящим в зенитный перископ Юрген, подкручивая ручку вертикального наклона.
— Может, проткнём им шарик? — деликатно предложила Бледная Мышь. Юрген улыбнулся.
— Начальник вооружения, приготовить пусковые шахты «один» и «два» к стрельбе. Детонация на взлёте, высота
Юрген всегда мечтал нанести ответный удар самолётам, этим хрупким жужжащим штукам, погубившим несчётное количество обожаемых им подлодок. «Я ещё никогда этого не делал, — ликовал он. — Посмотрим, как они работают!»
Всё, что увидели «Спасатели» — всплеск воды, из которого возникла маленькая, качающаяся туда-сюда точка. Ещё одна-две секунды понадобились, чтобы понять, что точка движется медленно потому, что на самом деле она летит с очень большой скоростью, а кажется неподвижной исключительно из-за того, что направляется прямо на них. К тому времени, как Дейл понял это, Гайка уже подала на крылья максимум мощности. Подобно переключению с первой на пятую передачу в автомобиле, это привело к тому, что двигатель заглох. Она как раз пыталась перезапустить его, когда Дейл прокричал то, что и так стало очевидным:
— Ракета-а-а-а-а…
Ракетный двигатель С
Нос самолёта начал опускаться.
— Гайка, если по нам стреляют, нам нужно держаться подальше от пассажиров, — настоятельно порекомендовал Чип. Мышка мрачно кивнула и, передвинув очки на лицо, подала ручку управления от себя.
— Я полечу к острову Треллис. Помните, сиденья можно использовать в качестве плавсредств.
Чип обернулся посмотреть, в порядке ли Рокфор и Дейл. Они дрожали, но кровотечения видно не было. Чип нахмурился и посмотрел на пол кабины. Ни одной дырки.
«Но я же слышал удары… Почему шрапнель не пробила корпус?»
Самолёт медленно вошёл в пике.
Доселе Чип считал, что не может быть ничего хуже резкого подъёма хвостом вперёд на неуправляемом самолёте, фюзеляж которого клонится вперёд, угрожая выкинуть тебя в быстро удаляющийся океан внизу. Теперь он знал, что удаляться от земли далеко не так страшно, как двигаться к ней.
«Она меняет высоту на скорость, — понял держащийся за сиденье Рокки. — Подъёмная сила прямо пропорциональна квадрату скорости. Она пытается развить б
«Она сошла с ума и убьёт нас всех!» — решил Дейл, наполовину поверив в это.
«Должно сработать, если крылья не оторвутся или ещё что…» — успокоила себя Гайка.
— Они летят к острову Треллис, — медленно произнесла Бледная Мышь. — Какая ирония.
— Их будет легче поймать, если мы заставим их сесть на воду, — пробормотал Юрген. — Но мы…
Он запнулся. Отвесно пикирующий самолёт был по курсу
— Einblasen11! — заорал он. К счастью, инженер-механик смотрел «Лодку», поэтому выпустил сжатый воздух, опустошив балластные цистерны.
— Самый полный вперёд! — продолжал Юрген. —
Глубоко вдохнув, он добавил:
— Приготовиться к столкновению!
На лице Бледной Мыши заиграла улыбка. Она первой из находящихся на мостике поняла всё.
Чип точно знал, насколько быстро они летят. Слишком быстро.
Разумеется, близость воды создавала впечатление, что они летят быстрее, чем на самом деле, но это не отменяло того факта, что они летели слишком быстро. Понемногу к нему вернулось ощущение собственного веса. Поскольку он неотрывно смотрел на воду, это было единственным признаком того, что Гайка начала выводить их из пике. Со стороны крыльев донёсся треск. Они были слишком близко к воде, чтобы реально оценить высоту. На скорости «слишком быстро» вода выглядела чересчур смазанной. Чип закрыл глаза и сжал руками шляпу. Самолёт сильно вибрировал. Если ощущение веса ослабнет или исчезнет, это будет означать, что Гаечка проиграла битву с гравитацией, и они погибнут. Если оно останется неизменным, то в ближайшие несколько секунд они не разобьются. Результаты этих подсчётов не выглядели очень уж полезными, но он решил, что так лучше.
Бурундук ощутил, что его вес увеличился.
Чип открыл глаза. Гайка пыталась резко набрать высоту, и поначалу он не понял, зачем она маневрирует так резко ввиду и без того чрезмерной нагрузки на крылья.
А потом он увидел то, что видела она. Прямо перед ними из океана вырастал, подобно странному дереву без веток, длинный тонкий цилиндр совершающей аварийное всплытие подводной лодки.
Перед мысленным взором Дейла пронеслась вступительная сцена «Путешествия ко дну моря» — фильма, в котором Ричард Бэйзхарт не играл адмирала Нельсона12, и кадры из «Охоты за „Красным Октябрём“» вперемешку с фильмом с Кирком Дугласом, название которого он забыл13.
Нос самолёта «Спасателей» начал задираться, и Чип уже было решил, что у них получится, но тут они врезались в верхний ряд пильных зубцов. Звук был короткий и резкий, и между ним и Гайкой промелькнул сверкающий металл. Дейла не задело, а вот Рокки лишился половины уса. Чип перевёл взгляд на Гаечку, медленно удалявшуюся от него вместе с левой половиной самолёта, которую с правой половиной больше ничего не связывало. Ещё ему показалось, что она сказала: «Прости, Чип, но я не думаю, что мне удастся удержать его в воздухе…» А потом самолёт начал падать, и ощущение веса покинуло его.
Так как Гайка успела направить их вверх, всё было не так печально, как до того. Чип сунул руку под сиденье и достал аварийный парашют. Надев его, он, к своему ужасу, осознал, что это был
На безопасном расстоянии от самолёта Чип потянул шнур. Увидев, что никто из его друзей этого ещё не сделал, он задумался, не совершает ли он ошибку. Но тут за спиной бурундука раскрылся полосатый оранжево-белый синтетический купол с логотипом ESTES14, и он потерял сознание от вызванного резким торможением шока.
Гайка суетилась вокруг лежавшего без сознания Чипа и близко не подпускала никого из членов экипажа загадочной подлодки, на палубе которой они находились. С точки зрения Рокфора, в этом не было необходимости — в конце концов, именно они в первую очередь выловили Чипа из воды и восстановили его дыхание, прежде чем спасти остальных «Спасателей». Сейчас герои находились на носу субмарины, отделённые от мостика несколькими мышами — членами команды. Единственный путь внутрь подлодки лежал через них, и, учитывая имевшиеся у них базукоподобные орудия, Рокки не был настроен прорываться.
— Ты знаешь, — сказал Дейл, рассматривая знаменитую статую, — я и не знал, что она шагает вперёд.
— Ты ни разу не был на острове Свободы? — удивлённо спросил Рокфор. Дейл пожал плечами.
— Обычное дело для местного, как по мне.
— Рокки, как думаешь, кто они? — поинтересовалась Гаечка, окидывая хмурым взглядом матросов на палубе.
— Я знаю только одну мышь, которая могла бы протаранить подлодкой летящий самолёт, — вполголоса ответил австралиец. — Капитан-лейтенант Юрген.
Как по заказу, немец в неизменной белой фуражке вышел из-за мостика и обошёл столпившихся на палубе подчинённых. Сверкнув глазами, Рокфор повернулся к нему, попутно прошептав Дейлу:
— По крайней мере Вжик до сих пор на свободе…
За спиной Юргена послышался шум, и на палубу, резко спикировав, приземлилась летучая мышь, несущая маленькую клетку с сердито жужжащей мухой.
— Благодарю, мистер Фентон, — кивнул Юрген.
— Ладно, проехали, — не смог удержаться от комментария Дейл. — Рокки, так ты знаешь этого типа?
— Только понаслышке, — прорычал Рокфор. — Он и ему подобные отправили к Нептуну много храбрых моряков.
— Где им составили компанию, — рыкнул в ответ Юрген, подошедший достаточно близко, чтобы «Спасатели» услышали его, — храбрые и верные долгу подводники, отправленные туда морской авиацией.
Он и Рокфор стояли практически лицом к лицу. Австралиец был гораздо больше своего визави, но Дейл ни на минуту не забывал про стоявших поодаль на палубе корабля (неведение не позволяло ему называть его «лодкой») вооружённых мышей, у которых, к тому же, находился в заложниках Вжик. Вдруг — внезапно и непостижимо — Юрген и Рокки широко улыбнулись и заключили друг друга в объятия. Одна из странных психологических причуд старых солдат, без которых мир, вполне возможно, был бы ещё менее приятным местом, чем он есть на самом деле.
— Не могу передать словами, как я рад, что ты пережил войну, — улыбаясь, сказал Рокфор. — Я читал твою книгу, изумительная ты сво…
— Я счастлив наконец встретить тебя, — вовремя перебил его Юрген и похлопал крупную мышь по спине. — Вы с вашими самолётами были моим единственным настоящим кошмаром.
— Кошмаром? Надеюсь, он был пострашнее того, каким была для нас U-
— Что, правда? — Юрген улыбнулся, радостный, словно мальчишка.
— Мышку, делающую искусственное дыхание, зовут Гайка, она дочь Гиго.
— Привет! — ненадолго прервалась Гайка, после чего вернулась к работе.
— А теперь скажи мне, капитан…
— Юрген, если можно.
— Юрген, — лицо Рокфора избороздила хитрая улыбка. — Ты никогда не задумывался о том, кто бы победил? В смысле, только ты и я? Без подлодок и самолётов?
— Разумеется нет, — ответил Юрген, быстро отступив за спины своих вооружённых подручных. «Всё равно стоило попытаться», — решил Дейл.
— Так какой план, Юрген? — чуть более прохладно спросил Рокфор. — Пиратство? Я так понимаю, вы собираетесь обчистить «Минускул» до прибытия судоподъёмных служб?
— Вообще-то нет, — признался Юрген. — Видишь ли, меня наняли.
Опять-таки как нельзя более вовремя из мостика вышла Бледная Мышь и подошла к ним. Она ждала, когда «Альбакор» наберёт такую скорость, при которой её накидка будет эффектно развеваться.
— Я знаю понаслышке вас всех, — сказала она, — но встречала только вас, мистер Чеддер.
Рокки поморщился.
— Рокфор, если можно.
— Я не виню вас.
«Мышка-альбинос…»
— Нэнси из Дарвина? — медленно спросил Рокки. — Нет, у вас американский акцент, и она давно бы меня убила. Кроме того, вы слишком молоды. Конечно, у неё могла быть дочь, но для неё вы слишком стары…
— Рокки… — укоризненно произнесла Гайка. Тот пожал плечами. Мало-помалу пришло понимание.
— Но у вас две руки…
Бледная Мышь замерла, после чего чуть откинула голову. Во время беседы с Юргеном лицо Рокфора было исполнено суровой решимости. Сейчас, к ужасу Дейла, на нём появились неподдельный ужас и душераздирающая печаль.
— Втулка… — через силу выдохнул Рокки. — Это ведь ты, не так ли? Но твоя рука…
— А вон там, должно быть, крошка Гаечка? — перебила его Бледная Мышь.
— Втулка, мне очень жаль! — воскликнул Рокки. Гайка подняла голову, совершенно сбитая с толку.
— Втулка, — продолжал Рокки, — она даже не знает, кто ты.
— Когда в следующий раз будете топить нежеланного котёнка, — голос Втулки чуть заметно дрогнул, — положите в одеяло немного камней.
— Втулочка, всё было не так… — попытался возразить Рокки, но та резко отвернулась и бросила разом сделавшемуся бесстрастным и отрешённым Юргену:
— Отведите их вниз.
Конвоированием заключённых заведовал мистер Калверт. Он хорошо справлялся со своими обязанностями, но богатый опыт подсказывал Дейлу, что в этом деле он новичок.
— Мне кажется, вы славный малый. Почему же присоединились к силам зла? — полюбопытствовал он. Калверт пожал плечами.
— Я хотел служить на подводных лодках, а теперь, когда Холодная война закончилась, из всех мышей их строят почти исключительно воротилы преступного мира.
— Печально, — сочувственно произнёс Дейл.
— Не стоит, эта ещё ничего, — заверил его Калверт. — По крайней мере, у неё хватило ума нанять первоклассного подводника и позволить ему командовать этой лодкой.
— Он что, действительно написал книгу? — спросил Дейл.
— «Не моя вина, что мы проиграли», — грустно произнёс Рокфор.
— Никто не винит тебя, Рокки, — похлопала его по руке Гаечка.
— Вы не поняли, — поправил её конвоир. — Это название второй книги капитана Юргена. Первую он написал ещё до войны, она называлась «Теоретическое исследование способов использования подводных лодок в том случае, если бы Последний договор разрешал нам их иметь».
Он открыл тяжёлый водонепроницаемый люк, ведущий в гауптвахту.
— Вот, я обязан показать вам это. Это предохранительная задвижка, чтобы можно было открыть дверь изнутри, если она заперта.
— Э-э-э… Спасибо, — поблагодарил Дейл, удивляясь, зачем рассказывать об этом пленникам.
— К сожалению, — Калверт указал в глубь коридора, — вы будете заперты в камере вон там, поэтому вам она не сильно поможет.
— Как там Чип? — поинтересовался Рокфор у Гайки, которая слушала сердцебиение Чипа, приложив ухо к его груди. Лидер «Спасателей» лежал на установленной в камере лавке. Это была настоящая гауптвахта, а не просто запертая кладовка. Но при этом — никакой охраны.
— Мне казалось, к этому времени он должен был очнуться, — произнесла она с видимым беспокойством и продолжила, но уже шёпотом:
— Я могу открыть дверь камеры, но пока Чип без сознания, это не очень хорошая идея, — она помолчала, после чего, снова повысив голос, задала вопрос, которого Рокфор боялся:
— Рокки, она ведь врёт, правда?
Рокфор выдержал паузу, и эта пауза красноречивей, чем что бы то ни было, указала ей, где правда.
— Гаечка, дорогая, ты когда-нибудь слышала, чтобы в помёте был только один мышонок?
— Что случилось? — чуть слышно спросила она.
— Спасибо, доктор, — сказал статный молодой лётчик-мышь, отдалённо напоминающий Кларка Гейбла15. Его друг молча стоял рядом. Лётчик подписал бумаги, после чего поднял голову и улыбнулся:
— Мы с Рокки отнесём их домой сами.
— Разумеется, мистер Хэкренч, — кротко ответил врач. — Но вы уверены, что не хотите, чтобы мы вызвали вам такси?
— Мне кажется, вы и так уже сделали достаточно, — раздражённо заметил Гиго Хэкренч и заставил себя улыбнуться. — Кроме того, сегодня чудесная ночь.
Рокфор поймал взгляд доктора и беззвучно попросил его: «Не давите». И он, и Гиго осознавали, что двое детей Сары выжили исключительно благодаря усилиям врачей. Рокки знал Гиго и понимал, что позже он так или иначе извинится, но сейчас рана была ещё слишком свежей. Врач тоже понял это и постарался стать невидимкой.
— Рокки, — сказал Гиго, вынимая из больничных люлек один из двух розовых свёртков, и нежно улыбнулся. — Это Гайка. Правда она прекрасна?
Умудрённый опытом общения с новорожденными Рокки стиснул зубы, наклонился и приготовился врать. К его изумлению, делать этого не пришлось. Её волосы были необычно густыми и такого цвета, который даже Рокфор назвал бы не «жёлтым» или «светлым», а «золотым». Её глазки всё ещё были закрыты, а ручки стиснуты в кулачки и слабо подрагивали.
— Прям как маленькая жемчужина, — совершенно искренне ответил он. — У неё шёрстка её мамы.
Как и у её матери, шерсть Гаечки была всюду одного цвета, в отличие от присущей диким животным двуцветной раскраски с более светлым животом, как у её отца. Испугавшись, что невольно напомнил своему другу о постигшей его несколько дней назад утрате, Рокки резко запрокинул голову, чтобы проследить за реакцией Гиго. К его облегчению, тот улыбался, то ли печально, то ли нежно. Рокфор повернулся и взял второй свёрток.
— А это Втулка, — произнёс Гиго весьма неуверенно, с небольшой задержкой в голосе. — Ей… ей понадобится немного удачи.
Втулка слабо пошевелилась в руках Рокфора. У неё были серые волосы, белый мех, как у лабораторных мышей, и — это Рокки знал точно — розовые глаза. Её единственная рука была согнута и неподвижна. Рокки уже знал, что у неё не хватает конечности, но зрелище всё равно немного пугало. Однако он всем сердцем сочувствовал крошечному созданию, которое держал в руках. «Не умирай на руках у своего отца, — мысленно приказал он ей. — Ему уже и так досталось…» Он улыбнулся и прикоснулся к её лицу. Втулка повернула голову и стала сосать его палец.
— Брось, мы говорим о твоей дочери, — добродушно пошутил Рокфор. — Она останется королевой в любом пользующемся дурной славой припортовом баре и на любом пропахшем топливом аэродроме отсюда и до Афганистана!
Гиго рассмеялся. Когда они вышли из дверей больницы в темноту, он посмотрел на Втулку несколько вожделенно, словно считал, что должен нести их обоих. Нет, более того — как будто знал, что расстанется с Втулкой гораздо раньше, и поэтому хотел провести с ней всё отпущенное им время.
— Хочешь поменяться? — тут же задал вопрос Рокки, протягивая ему Втулку. Гиго очнулся и решительно покачал головой.
— Не думаю, что ты упустишь её, Рокки, — сказал он. Потом отвернулся. — Я знаю, ты не можешь оставаться долго на одном месте, но… Ты останешься до похорон Сары?
— Я пробуду здесь до тех пор, пока буду нужен, приятель, — ответил Рокфор и добавил, как бы между прочим:
— Ты уже решил насчёт…
— …двух их братьев, — закончил за него Гиго и покачал головой. — Не знаю, Рокки. Они никогда не были по-настоящему живыми…
Человеческий автомобиль проехал мимо двух идущих по тротуару мышей. Рокфор вздохнул себе под нос. Нужно столько всего сделать, а у него не было необходимого опыта, чтобы помочь другу. Он мысленно перебирал своих знакомых, размышляя, есть ли среди них такие, кому можно доверить детей Гиго, и ощутил себя не в своей тарелке от того, скольким из своих верных друзей он не доверил бы сменить Втулке подгузник. Он обернулся вслед проехавшей машине. Лучи её фар скользнули по аллее, и Рокки замер, увидев два блеснувших во тьме глаза.
— Думаю, нам следует…
— Не сейчас, — тихим бесцветным голосом произнёс Рокфор. Гиго посмотрел на него и спросил вполголоса:
— Кот?
— На шести часах, в тридцати футах, на аллее.
Они чуть прибавили ходу. Вполне могло статься, что это ленивый и сытый домашний кот, или они уже слишком далеко, чтобы выглядеть заманчивой целью. Коты обычно охотятся на небольшой площади. Как бишь его? Территориальные. Как подводные лодки в открытом море…
Втулка хныкнула, возможно, почувствовав страх Рокфора. Австралиец обернулся ещё раз.
И увидел бесшумно надвигающийся на них чёрный, будто вырезанная на ткани ночи дыра, силуэт.
— Бежим!
Обхватив руками драгоценных пассажиров, они опустились на четвереньки и припустили во весь опор. Глаза Рокфора отчаянно осматривали местность, ища нору или решётку ливнестока, но потом он понял, что его друг знает местность гораздо лучше. И Гиго совершил ужасную ошибку. Скорее всего, он думал лишь о том, чтоб побыстрее добраться до дома, где все они будут в безопасности. Как бы там ни было, он свернул на мост, соединявший этот остров с его аэродромом.
Очень скоро на мосту оказался и преследовавший их кот, который, теперь зная, что обнаружен, ступал чуть громче. Внезапно Гиго остановился, тяжело дыша и глядя на своего друга. Рокки взглянул вверх, на уходящие в ночь провода, и вопросительно посмотрел на него.
— Мы не сможем укрыться от кота на столбе, — убеждённо сказал Гиго. — Но мы можем от него уплыть.
— Твоя правда, — пробормотал австралиец. — Да поможет нам Дева Минни.
— Если я не доплыву, позаботься о Втулке.
— Как о своей собственной, приятель.
Кот уже приблизился на расстояние завершающего броска, который должен был накрыть их обоих. Они прыгнули.
Падение было долгим, а вода — страшно холодной. То, что дело происходило в начале лета, не отменяет того факта, что у мыши вода отбирает тепло гораздо быстрее, чем у человека. Зажав рукой нос и рот Гаечки, Гиго отчаянно работал ногами, стремясь поскорее оказаться на поверхности. Он вынырнул, держа кричащую дочь высоко над головой, после чего перевернулся на спину, как выдра, и, прижимая к груди плачущую Гайку, поплыл к берегу.
«С ней всё хорошо, — истерически думал он, выбираясь на берег. — С ней всё будет хорошо…» Он и Гайка неудержимо дрожали от холода.
— Рокки! — закричал он. — Рокки!
Вдали он увидел Рокфора. Австралиец шёл к нему как зомби, шатаясь и спотыкаясь о скользкие камни. Его руки висели вдоль тела, а пальцы судорожно сжимали пучки водорослей. Он дрожал ещё сильнее, чем Гиго, но в отличие от него холода не чувствовал.
— Так, значит, мой отец не бросал её? — Гайка заметно воодушевилась.
— Конечно нет! — неподдельно возмутился Рокфор. — Он только-только потерял жену и двоих сыновей… Гиго любил Втулку.
Гайка молча обняла австралийца одной рукой, и тот заплакал.
— Ты можешь поверить, что он ни разу не обвинил меня?
— Почему ты не рассказал мне? — спросила Гайка.
— Я просто твердил самому себе, что однажды всё расскажу тебе, что умалчиваю об этом, дабы пощадить свои чувства. «Ей и так плохо после смерти отца — зачем говорить ей, что у неё почти была сестра?» — он покачал головой. — Короче говоря, Втулка была дочкой моего друга, и я не должен был плыть к берегу без неё.
— Рокки, — покачала головой мышка, — мы все знаем, что ты сделал всё…
Дверь распахнулась, и вошла Втулка, медленно и насмешливо хлопая в ладоши.
— Очень мило, — сказала она. — Почти правдоподобно.
Гайка и Дейл быстро переглянулись. «Охраны нет, но есть подслушивающие устройства. Интересно, она слышала, как мы строим планы побега?»
— Вот только никаких доказательств, что за вами гнался кот, так и не нашли, — закончила свою речь Втулка. Рокфор вздохнул.
— А какие должны были остаться доказательства? Визитная карточка с подписью: «Привет, я кот, и я только что согнал с этого моста в реку двух мышей с младенцами»? То, что присутствие кота не удалось доказать, не означает, что его там не было. Именно поэтому они не забрали Гайку у…
— Я знаю эту историю, — презрительно фыркнула Втулка. — Но правда в том, что, имея маленькую мисс «Выбор Помёта», любимый папочка не захотел возиться с каким-то одноруким деформированным уродцем.
— Наш папа никогда бы этого не сделал! — вспылила Гаечка и затрясла прутья решётки. — Ты не знала его, ты…
— Это говорит твой комплекс Электры, — ласково перебила её Втулка.
— Втулка, — накинулся на неё Рокфор, — как ты выяснила, кто твой отец? Ты нашла сообщения о пропавшей мышке и объявления, которые расклеивал Гиго, правильно? Он создал настоящий ажиотаж, ища ребёнка, которого, если верить тебе, видеть не хотел. В противном случае ты бы никогда не узнала, кто ты на самом деле, верно?
— Ему нужно было сочинить красивую историю. Я никогда не говорила, что он был дураком.
— Ты что же, всерьёз полагаешь, что кто-то может такое сделать? — спросил неприкрыто потрясённый Дейл. Втулка посмотрела на него и терпеливо пояснила:
— Именно так все относятся к калекам. Тебе не понять.
— Где ты выросла? — медленно спросил Рокфор, у которого понемногу начала складываться ужасная картина Втулкиного детства, которое прошло где-то, где только такое отношение и можно ожидать.
— В этом городе, — фыркнула Втулка. — Предполагаю, моя приёмная мать вытащила меня из реки. Она брала меня с собой попрошайничать. Когда мне было четырнадцать или около того, она наконец умерла от передозировки, но к тому времени я проводила большую часть времени на мусорнике, строя разные штуки, поэтому больше в ней не нуждалась.
— Разумеется, ты встречала множество персонажей, которые бы тебя бросили, но Гиго бы так не поступил, — категорически заявил Дейл. Втулка вскинула бровь.
— Ты не был с ним знаком.
— Зато я знаю дочь, которую он вырастил! — возразил Дейл. — Если бы Гиго Хэкренч был способен утопить собственную дочь, Гаечка его либо ненавидела бы, либо сама была бы чудовищем. Но, как видим, с ней не случилось ничего такого, что нельзя исправить несколькими месяцами терапии…
— Спасибо, Дейл, — прошептала Гайка.
— …и даже это исключительно потому, что она любит его настолько сильно, что не может с ним попрощаться. Отсюда вывод: он тебя любил!
— «Любовь» — это слово, которым пользуются, когда хотят чего-то, — отрезала Втулка. — По крайней мере это я выучила.
— Скажи, — перебила её внезапно пришедшая в полный восторг Гаечка. — Ты сама построила эту руку?
Втулка слегка подвигала левой рукой.
— Мне никто её не давал.
— Как ты создаёшь вращающий момент, достаточный для того, чтобы пальцы двигались так плавно и быстро?
Рокфор с глубоким вздохом закрыл глаза.
— О, — Втулка приблизила руку к сестре, которая принялась увлечённо изучать её. — Мотор взводит расположенные в моём предплечье пружины. Потом я их отпускаю, таким образом шевеля пальцами.
— Ты сделала подвижными только указательный, безымянный и большой пальцы, верно? — уточнила Гайка. — Мизинец просто повторяет движения безымянного.
— Именно. Ты также можешь заметить, что в моём локте установлены три шестерни с различными передаточными числами, а эксцентрик нужен для того, чтобы движения не были чересчур регулярными.
— Господи! Это абсолютно первоклассная работа! — Гайка была поражена.
— Втулка, — вмешался Рокфор, совершив свою вторую крупную ошибку за сегодня. — До сегодняшнего дня Гаечка даже не подозревала о твоём существовании. Она тут совершенно ни при чём, даже если…
Едва он упомянул об этом, как Втулка резко вскинула голову.
— Она от этого только выиграла, — сказала она. — Да, и не утруждай себя попытками предложить себя в качестве добровольной жертвы. Я ненавижу, когда так делают. Что ж, сестричка, было весело, но мне надо работать.
— Втулочка, дорогая, — медленно произнёс австралиец. — Легче тебе от этого не станет.
Втулка на мгновение замерла в нерешительности, но потом уверенной походкой покинула комнату.
— Я слушал у микрофонов, — запустил пробный шар Юрген. Бледная Мышь помедлила с ответом.
— И?
— Думаю, они правы.
Она остановилась и окинула его враждебным взглядом. Теперь, когда он знал, что она калека, нельзя было допустить, чтобы он счёл её ещё и слабачкой.
— Эта рука — просто первосортная работа, — пояснил немец. — Всё это время я думал, что у вас просто лёгкая форма бурсита16.
— О, — мышка подняла руку и повернула запястье. — Благодарю. Я правша, поэтому, как по мне, это не так бросается в глаза.
— Серьёзно, вам стоит обратиться в больницу. Думаю, вы можете многому их научить.
— Пожалуй, я так и сделаю, — ответила она. Идея ей понравилась. — В смысле, когда моё отмщение состоится, мне так или иначе нужно будет новое занятие.
— Не возражаете, если я буду звать вас Втулкой?
Втулка угрюмо посмотрела на него.
— Это всего лишь имя. Моя приёмная мать пользовалась другим, и именно она научила меня всему, что я знаю об окружающих.
— Как она вас называла?
— Маленькая Дрянь.
— А-а, — Юрген замялся. — Думаю… «Втулка» мне нравится больше.
Чип вошёл в зал ожидания. Помимо него, там находился лишь одетый в саван Дейл. Лидер «Спасателей» удивлённо оглядел себя и обнаружил, что тоже одет в саван.
— Дейл? — спросил он.
— Привет, Чип, — голос Дейла звучал как-то безжизненно, и Чип пришёл в ужас.
— Рокфор, Гайка, Вжик, они… они выжили? — испуганно спросил он.
— Никто из нас не выжил, — устало пожал плечами Дейл. — Пока мы с тобой разговариваем, родственники Вжика откладывают на нас яйца.
— Так значит, это… рай? — Чип огляделся и совсем пал духом. Он ожидал, что рай будет хоть чуть-чуть отличаться от зала ожидания автобусной станции.
— Как пожелаешь, — произнёс нараспев раздавшийся со всех сторон сразу низкий повелительный голос.
Перед внутренним взором Чипа пронеслись картины его прежней, до того как он нашёл лётную куртку, жизни, и он сглотнул.
— Не думал, что нас отправят гореть в аду за издевательство над Дональдом…
— Не совсем, — пропел голос. — У каждого из нас есть грехи, за которые полагается кара. Именно здесь каждый искупает свою вину, после чего он может покоиться вечно, зная, что его грехи прощены.
— Ну, э-э-э… В себе я почти уверен, — нервно сказал Чип.
— И я! — завизжал Дейл. — Думаю, мы уже всё искупили!
— Точно, в моей душе покой…
— Неправильный ответ, — услышали они. Открылась дверь. — Сюда.
Они прошли по мосту над огромным котлом бурлящего сыра. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось фондю. Вдалеке кто-то вынырнул из сыра, чтобы на миг облегчить свои муки. И закричать…
— Рокки, — еле вымолвил Чип.
Край моста за их спинами отделился от стены и рухнул в кипящий сыр. Не говоря ни слова, друзья повернулись и побежали, искренне надеясь, что дальний конец моста всё ещё держится. Они бежали всё быстрее, боясь оглянуться; их сердца гулко стучали, а лёгкие разрывались от натуги. Вдали смутно виднелась дверь. Они удвоили усилия, отчаянно бросились вперёд…
И у них получилось.
— Так это здесь мы проведём вечность? — спросил Дейл.
— Один из вас искупит свои грехи здесь.
Чип и Дейл посмотрели друг на друга полными слёз глазами.
— Что ж, дружище, вот, кажется, и всё, — начал Чип.
— Поскольку мы, возможно, видимся в последний раз, я не вспомню о том, что именно из-за тебя мы все погибли и всё такое прочее, — ответил Дейл дрожащим голосом.
— Э-э, спасибо, друг.
Они находились в комнате с кулером и офисной кабинкой, в которой стоял бурундучиных размеров стул и компьютер Pentium. Чип взял пухлый настольный календарь с плохо нарисованным, но исключительно едкими в своей злободневности комиксами. На первой странице значилось: «Понедельник:
Лидер «Спасателей» ощутил, как некая сила тащит его прочь от офисной кабинки и Дейла, на котором теперь были чёрный пиджак, галстук и белая рубашка — стиль одежды, не использовавшийся в компьютерной индустрии с начала
— Дейл, — пропел Глас, — за грехи, совершённые тобою при жизни, за праздность и чревоугодие, ты приговариваешься к выявлению всех багов в этой операционной системе с графическим интерфейсом, таким образом обретя искупление грехов.
— Это какая-то ошибка, — пролепетал Дейл. — Я ничего не смыслю в компьютерах.
— Тогда тебе следует приступать к обучению.
— Нет, — вскрикнул Дейл, а потом завыл:
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-е-е-е-е-ет!
Стальная дверь захлопнулась, отрезав их друг от друга.
Чип изо всех сил старался не дрожать от страха, пока вокруг него формировалась следующая комната. Дерево, сводчатые потолки, стеклянные витражи — церковь. Его саван превратился в элегантный смокинг. Ощущение блаженства нахлынуло на бурундука, и он обернулся, желая узнать, в чём подвох. Если Рокфор стал куском чёрствого хлеба на блюде небесного пиршества, а Дейла заставили работать в отделе по контролю за качеством, то что ожидает его?
Из воздуха возникла Гаечка в белом с длинным шлейфом свадебном платье, с зажатым в руках букетом и со слезами на утончённо прекрасном лице. Чип почувствовал, что его всем сердцем влечёт к ней. Откуда-то он знал, что они всегда будут вместе, что этот их союз будет вечным. Он должен был сказать что-то, чтобы выразить свою любовь.
— Вау-вау-вау…
Нет, не то.
— Гайка Хэкренч, — пропел Глас. — За грехи, совершённые тобою при жизни…
Гайка метнула на Чипа исполненный ненависти взгляд, после чего разрыдалась в голос.
Проснулся Чип от собственного крика.
Он оказался связанным и сидящим на полке, высоко над плиточным полом. Провод тянулся от его пут вверх, между двумя металлическими пластинами, сходящимися под прямым углом. Какая-то дьявольская ловушка, не иначе.
Чип облегчённо вздохнул и восторженно пробормотал:
— Всего лишь сон…
Стоявшая поодаль на полу Бледная Мышь посмотрела на него и, сощурив розовые глаза, сказала:
— Вот уж сон так сон.
— Чип, ты живой! — воскликнул Дейл, также связанный и сидевший неподалёку от Чипа на пружинном рычаге мышеловки.
— Именно это сообщил тебе Вжик, — со всей мочи крикнул Рокфор, но из-за того, что он находился внутри кофемолки, его голос прозвучал глухо.
— А как Вжик узнал? — несколько неуверенно спросил Чип, только сейчас заметивший на подоконнике над собой Вжика, крепко приклеенного изолентой к витку провода.
— Это мушиное, — пояснил Рокфор. — Лучше об этом не думать.
— Кто у нас будет Розовоглазка? — поинтересовался лидер «Спасателей».
— Сестра-близнец Гайки, — коротко объяснил Дейл. — Втулка, Чип. Чип, Втулка.
«Скидыщ-щ-щь!»
Именно с таким звуком разум Чипа усвоил тот факт, что у Гайки не просто есть сестра, а что сестра Гайки хочет их всех убить. Если не считать слетевшей с его головы, подскочившей, перевернувшейся в воздухе и лишь после этого приземлившейся шляпы, он сумел встретить эту новость достаточно спокойно.
— Ненавижу сборы семей друзей. Ты никого не знаешь и…
— Раз на раз не приходится, — неопределённо пожал плечами Дейл. Чип огляделся по сторонам. Где же Гаечка?
— Позвольте мне объяснить, что происходит, — начала Втулка. — Мы находимся в главном зале старого иммиграционного центра на острове Треллис18. Ваша маленькая принцесса заперта в клетке в соседней комнате. Теперь я перейду к техническим подробностям, поэтому постарайтесь не отвлекаться.
— Для начала мышеловка подбрасывает сидящего рядом с тобой El Tubbo19 в воздух. Его масса затягивает тебя между двумя металлическими пластинами. Ты замыкаешь электрическую цепь и теряешь всяческий интерес к дальнейшим событиям. Сопротивление бесполезно, — на лице Втулки заиграла улыбка. Чип содрогнулся. — Тем не менее я продолжу свой рассказ, дабы удовлетворить твою любознательность и любопытство твоих друзей, которым не придётся долго тебя оплакивать.
— Электрическая цепь включает электромухобойку, — при этих словах она указала на Вжика. — Как только он превратится в уголёк, привязанный к нему груз упадёт вниз и потянет за выключатель кофемолки, — Втулка перевела палец на Рокфора. — Она установлена в режим «очень тонкий помол». Или вы предпочитаете пользоваться ситечком?
— Кого ты назвала El Tubbo? — внезапно гаркнул Дейл. Втулка на секунду прикрыла глаза рукой.
— Возможно, мне стоит оставить тебя в живых. Но я не настолько жестока. Поэтому, когда электрический ток испепелит Бесстрашного Лидера, соединяющая вас нейлоновая нить расплавится, и наш кусок масла упадёт на эту электрическую сковородку… — она бросила ломтик бекона на электроплиту и улыбнулась, увидев, как он покрывается корочкой. — Постарайся не пристать к сковороде!
Чип старался сохранять невозмутимость. «Гайка заперта в клетке. Она сможет вскрыть замок при помощи хвоста и…»
Втулка нахмурилась.
— Странно, что Гаечки так долго нет. Без неё вечеринка не начнётся.
— Что… — медленно заговорил Чип. — Что ты имеешь в виду?
— Ах да, совсем забыла. Видишь ли, Гайка освободится, откроет эту дверь и приведёт в действие мышеловку, — Втулка выдержала паузу. — Знаете, она с её механическим гением (практически равным моему) моментально поймёт, что она запустила. Возможно, ей даже удастся остановить всё это прежде, чем вы умрёте. Или нет. Думаю, что что бы я с ней после этого не сделала, это не сравнится с этим, вам так не кажется?
— Послушай, у меня к тебе вопрос, — сказал Чип.
— Это традиция. Задавай.
— Наш самолёт был сбит оружием, которое пробило шарик, не причинив вреда ни одному из нас.
— Специальная противошариковая шрапнель, — подтвердила Втулка.
— Почему не использовать что-то, что убило бы нас всех разом?
Втулка весело улыбнулась, радуясь, что хоть кто-то поинтересовался.
— Потому что месть — это блюдо, которое лучше всего подавать с живыми ингредиентами.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы сочинить эту строчку? — спросил озадаченный Чип.
— Как бы там ни было, — продолжала Втулка, ответив на вопрос бурундука лишь раздражённым взглядом, — мы с Юргеном отправляемся праздновать. Увидимся на страничке юмора.
— В некрологах, — поправил немец.
— Я так и сказала.
Чип сердито посмотрел на Юргена.
— Как вы можете посвящать свой талант, отвагу и опыт претворению в жизнь желаний злобного маньяка?
— Ну так не впервой, — одновременно ответили Юрген и Рокки и как-то странно посмотрели друг на друга.
— Кроме того, — пояснила Втулка, — я не злая. Я байроновский герой.
— Чип, — спросил Дейл, — что значит «байроновский»?
— Это значит «герой, который поступает, как злодей», — объяснил Чип. Дейл моргнул.
Гайка стояла на четвереньках, осторожно изучая кончиком хвоста механизм замка. Она чуть пошевелила бёдрами, закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и облизала кончиком языка губы.
— А нам можно это смотреть? — поинтересовался Фентон, уставившись на монитор на мостике «Альбакора». Различные дисплеи на борту субмарины изначально были человеческими — модификациями авиационных ИЛС для установки в обычные или защитные очки. Грызунам они были как раз впору.
— Мы обязаны на случай, если им потребуется помощь, — объяснил Калверт, не отрывая глаз от монитора. Но Фентон не собирался уходить. Они слишком долго были в море.
— Что смотрим? — спросил рулевой, отворачиваясь от своего пульта.
Гайка замерла. Действовать надо было очень аккуратно. Она перенесла массу тела назад, задержала дыхание и шумно выдохнула, когда почувствовала, как подался следующий штифт.
— Эй, ты записываешь, да? — спросил инженер-механик. — Ты записываешь это?
— Конечно, — подтвердил Калверт. — Но все кассеты на учёте.
— Нет проблем, — сказал один из гидропланщиков. — У меня есть «Могучая Мышь» Бахши20, можем записать поверх неё копию.
— Не толкайтесь! — сердито гаркнул Фентон.
Гайка продолжала тянуться, на её лице ясно читалось напряжение. Её охватила лёгкая дрожь. С резким щелчком был сброшен последний подпружиненный штифт. Гайка на мгновение замерла, после чего с довольной улыбкой повалилась на пол.
Мостик «Альбакора» взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Взбешённый Калверт обернулся.
— Здесь что, только я один на своём посту?! — заорал он, и остальные члены экипажа рассыпались по своим местам.
С трудом поднявшись на дрожащие ноги, Гайка толчком открыла дверь клетки. Это был не обычный замок для детских дневников, а уменьшенный вариант настоящего штифтового цилиндрового замка, который открыть было гораздо сложнее. Гайка заставила себя задуматься. Втулка сказала, что отбывает на небольшую вечеринку. «Как в старые добрые времена просторных залов…»
Гайка выбралась из клетки, пытаясь оставаться сосредоточенной на стоящей перед ней задаче. Однако в голову сами собой лезли ненужные подробности. Иммиграционный центр на острове Треллис. Через него прошли предки половины населяющих Америку животных. Более
— Главный зал! — изобретательница щёлкнула пальцами и припустила со всех ног.
Она двигалась тихо, как мышь-ниндзя, и пристально вслушивалась, пытаясь уловить малейшее движение, но сквозь толстые двери ничего не было слышно. Она приоткрыла их на самую маленькую из возможных щелей, и свет заходящего солнца ударил ей в глаза.
А потом она ощутила, как оборвалась натянутая проволока.
Её глаза просканировали комнату со скоростью компьютера. Сгоревший бекон на горячей плите. Кофемолка. Выключатель. Электромухобойка. Металлические пластины, скорее всего, под напряжением. Блоки. Система противовесов. Мышеловка. Мышеловка, которая сработает, если…
Дейла подбросило в воздух. Гайка вскрикнула.
И бросилась бежать через всю комнату. Забыв про укрытие. Отбросив все до единого мышиные инстинкты.
«Разорвать нитку на выключателе кофемолки. Сдвинуть горячую плитку. Это спасёт Рокки и Дейла… Ой, да, Чип, Вжик, извините…»
Вес Дейла поднял Чипа в воздух.
И больше ничего не произошло.
Чип и Дейл озадаченно рассматривали друг друга. Скрипели установленные над ними блоки, но они оба двигались вверх-вниз, как маятники…
— Эй, Чип, — наконец промолвил Дейл, — я вешу столько же, сколько и ты.
— Думаю, да, — сказала Гайка, помогая Рокфору выбраться из кофемолки. — Рокки, не мог бы ты убрать из-под Дейла эту плитку?
— С радостью, дорогая, — улыбнулся тот.
Зажав в зубах нож, Гайка вскарабкалась по стенке… и прыгнула Дейлу на плечи.
— Гайка! — закричал Чип, глядя на приближающиеся пластины.
Гаечка перерезала верёвку ниже того места, за которое держалась, и Дейл упал на пол.
— Ой, прости, — засмеялась она, — мне следовало предупредить тебя.
Держась за верёвку, она позволила весу Чипа поднять её наверх, одновременно замедляя его спуск. Она отпустила её как раз перед тем, как стукнуться о блок, и услышала, как Чип мягко шлёпнулся на пол. Но теперь её внимание было сосредоточено на освобождении Вжика из установленной на подоконнике электромухобойки.
Остальные забрались на подоконник и собрались вместе, широко улыбаясь. Первым заговорил Чип, процедив сквозь стиснутые зубы, чтоб никто посторонний его не услышал.
— Она всё ещё здесь.
Рокфор оживился, а Гаечка медленно кивнула.
— Да, я поступила бы так же. В смысле, если бы меня одолевала психотическая жажда мести, которая, как мне кажется, меня не одолевает… — мышка оглядела зал. — Она бы устроилась там, откуда открывается хороший вид. Может быть, над тем местом, откуда я вошла…
— Но я очень хотела понаблюдать за реакцией Гайки, а лучше всего это делать отсюда, с окон.
— Да, верно, — задумчиво произнёс Дейл. — Ты бы была здесь, прямо позади нас…
Дейл резко развернулся и обнаружил, что смотрит прямо в ствол почти-без-чтоб-его-откатного орудия
— Ты поверишь, если я скажу, что эта штука может остановить кота? — вкрадчиво поинтересовалась Втулка.
— О, я в этом ни секунды не сомневаюсь, — заверил её Дейл, пятясь назад.
— Если очень повезёт, она даже твой череп сможет пробить. Все назад!
— Втулка, ты зря тратишь время, — отрывисто бросила Гайка, решительно шагая вперёд. — Тебе нужна я. Вот она я.
— Это просто нелепо, — пропыхтел Рокфор. — Нельзя обвинять Гаечку в том, что она была более милым ребёночком, чем ты. Я упустил тебя. Я перед тобой в долгу, а не она.
Чип не смог спокойно наблюдать за тем, как его товарищи подставляются под мышиный аналог
— Стойте! — закричал он, в первую очередь обращаясь скорее к ним. — Втулка, ты же понимаешь, что мы навалимся на тебя прежде, чем ты успеешь перезарядиться!
— Понимаю, — улыбнулась Втулка, сверкнув розовыми глазами, и у Чипа душа ушла в пятки.
— Эй, Втулка, — внезапно спросила Гайка, — как у этой штуковины гасится отдача?
— О, действие — противодействие. Гильза выбрасывается из задней части.
Гайка помедлила и сделала вид, что совершает первую крупную ошибку дня.
— Господи! И как это работает?
— Смотри внимательно, — прошипела Втулка. — Я покажу тебе.
За мгновение до точно рассчитанного драматического момента Гайка пригнулась.
Взрыв был невероятно громким, по крайней мере для мышиных ушей. Гайка услышала резкий, как удар хлыста, звук, с которым пуля просвистела у неё над головой, и созданная ею ударная волна швырнула её наземь. Она не знала, сколько времени требуется на перезарядку, поэтому превратила нырок в захват и схватила Втулку за талию за миг до того, как отдача выбросила их обоих из окна.
Гайка ударилась обо что-то щиколотками, и кто-то за её спиной зашипел от боли. Безоткатное орудие куда-то улетело. Втулка проскользнула у неё между рук, и Гайка еле успела схватить её за запястья. Две сестры смотрели друг на друга: Гайка — вися вниз головой, Втулка — запрокинув голову. Гайка не видела за Втулкой внутреннего дворика, так как солнце уже почти зашло и его скрывала густая тень. Но она знала, что он слишком далеко внизу.
— Рокфор! — послышался голос Юргена. — Не шевелись!
Угроза?
— Вжик! — голос принадлежал Чипу. — Верёвка! Скрепка! Пошёл!
Гайка повернула голову, чтоб узнать, что происходит.
Юрген держал её за щиколотки, и их с Втулкой вес наполовину стащил его с карниза. Поперёк него лежал Рокфор, придавив более мелкую мышь своим весом и не давая ему сползти дальше. Гайка непроизвольно улыбнулась. Это была не угроза.
Перепуганный Дейл опасно высовывался из окна, но его руки были слишком короткими, чтобы дотянуться до неё. Появился притворно весёлый Чип и сказал, подмигнув всем:
— Вы не поверите, сколько проблем можно решить при помощи верёвки и скрепок.
— Юрген, — немного отдышавшись, приказала Втулка, — отпусти нас!
Гайка в ужасе обернулась и посмотрела в искажённое ненавистью лицо сестры. Юрген стиснул зубы.
— Втулка! Найдите упор! Пожалуйста!
Левая рука Втулки согнулась в локте, и её нога нашла небольшую впадину в осыпающемся кирпиче. Локон золотистых волос сестры упал ей на лицо. Она приблизилась к Гайке, которая почувствовала на носу её дыхание.
— Юрген, — выдохнула Втулка. — Пожалуйста, брось нас.
— Втулка, — раздался голос скрытого Гайкой немца, — я не могу.
Втулка посмотрела в глаза сестре.
— Мне… — начала она. — Мне ничего от тебя не нужно!
И укусила Гайку за руку.
Гайка взвизгнула и разжала пальцы.
Втулка полетела вниз. Она падала спиной вперёд и, перекрутившись один раз через голову, исчезла в густой тени. Гайка и Юрген закричали.
Юрген крепко удерживал Гайку, пока Чип не спустился на принесённой Вжиком верёвке и не перехватил её, перенеся их вес на удерживаемый выгнутой в форме крючка скрепкой канат, после чего Дейл, Рокфор и Юрген быстро вытащили их наверх, в безопасное место. Чип продолжал держать мышку даже тогда, когда Юрген взял её за руку и стал перевязывать её запястье носовым платком.
— Гайка, — слова давались ему с большим трудом, — вы не виноваты. Помните об этом. Она могла жить, вплоть до самого последнего момента, но…
— Почему вы не отпустили меня, когда она упала? — спросила Гайка, и остальные посмотрели на Юргена несколько более нервно, будто только сейчас вдруг вспомнили, что он только что потопил океанский лайнер. Моряк пожал плечами.
— Её отец любил вас, — пояснил он и крепко затянув узел импровизированной повязки, заплакал.
— О, дружище… — печально покачал головой Рокфор.
Юрген сел, и Гайка незаметно для самой себя приблизилась, чтобы дотронуться до него.
— Простым не бывает никто, — сказал он. — Вы не видели, как она разрезала рыболовные сети, освобождая дельфинов, или отговаривала китов выбрасываться на берег.
— Точно, — сухо изрёк Чип, — мы видели только ту её часть, которая желала смерти Гайки.
— Чьей-то смерти, так или иначе, — тихо произнёс Рокки.
— Это ещё не конец! — донёсся со стороны окна шипящий голос.
Все как один обернулись, и на их лицах можно было прочесть всё: от радости и изумления до абсолютного неверия. Надув свой костюм до шарообразной формы при помощи чего-то вроде скрывавшегося под накидкой гелиевого баллона, Втулка висела в воздухе в позе орла на гербе, и её запястья и щиколотки лишь чуть-чуть выступали над поверхностью шара.
— Моя сестра, — закричала она, медленно набирая высоту, — умрёт у меня на глазах и она будет знать — будет знать! — что это я, Втулка Хэкренч, вершу её судьбу!
— Auf Wiedersehen21, — попрощался Юрген и, вежливо пожав руку Рокфору, подпрыгнул и ухватился за хвост Втулки. Втулка направилась в сторону моря, и ветер разносил по округе её маниакальный смех.
Какое-то время все молчали.
— Рокки, — подал голос Дейл, — а что она имела в виду, говоря, что будет «вершить судьбу Гайки»?
Они летели примерно в ста пятидесяти футах над поверхностью воды, и чтобы уменьшить их скороподъёмность, Втулка при помощи резинового клапана выпустила из костюма-шарика немного гелия. Он вышел с громким звуком.
Втулка услышала снизу быстро подавленный смешок.
— Юрген, — сердито сказала она, — это не смешно, я просто выпустила немного газа…
На этот раз сдавленный гогот Юргена был громче.
— Гелия! — крикнула мышь.
— Простите… — хрипло произнёс немец.
— Не смешно, — пробормотала она.
— Нет, мэм. «Альбакор» под нами, и, мне кажется, мистер Фентон летит к нам с линём.
— Это абсолютно нормальный звук.
— Да, мэм.
Юрген схватил линь, привязанный к лебёдке на «Альбакоре», и очень скоро их опустили на палубу. Четверо крепких матросов удерживали Втулку, пока она не открыла клапан, выпустив весь сжатый гелий с протяжным взрывоподобным звуком, разорвавшим сумерки.
Она подозрительно оглядела всех членов экипажа. У всех на лицах было одно и то же выражение напускной серьёзности.
Это было выше её сил. Она упала на спину, буквально заходясь от смеха.
— Спасённые «Спасатели»… — проворчал Чип, читая заголовок в утренней газете. — Вчера экипаж рыболовецкого траулера отплатил «Спасателям» за совершённое ими добро…
На фотографии были изображены все пятеро, стоящие по колено в сардинах. Дейл, Рокки и Вжик улыбались в камеру, Гаечка смотрела куда-то вдаль, а Чип выглядел очень и очень раздражённым.
Дейл бросил вилку и воскликнул в притворном ужасе:
— Не помню, чтобы ты добровольно вызывался плыть с острова Треллис самостоятельно.
— Дейл, неужели ты не чувствуешь себя хоть немножечко неловко?
— Нет, Чип, я чувствую себя сухим. И мне кажется, что те рыбаки были рады оказать нам услугу, — ответил бурундук. Вжик согласно прожужжал.
— Кто-нибудь из вас видел сегодня Гайку? — спросил Рокфор, ставя на стол ещё одну тарелку жареного сыра.
Чип и Дейл посмотрели друг на друга и моргнули. Видимо, нет.
— Доброе утро, ребята, — сказала Гайка, сонно входя в комнату. На ней был её обычный комбинезон.
— Ты выглядишь усталой, дорогая, — осторожно отметил Рокфор. — Работала над чем-то?
— Наткнулась на небольшую закавыку. Рокки, поможешь?
— Сначала выпей кофе, дорогая.
— Нет, Рокки, сейчас, — она улыбнулась. — Пожалуйста.
Австралиец растерянно посмотрел на бурундуков и муху, которые усиленно пытались не выглядеть обеспокоенными. Гайка начала подниматься по сложенной из костяшек домино лестнице, ведущей в ангар. Рокфор бросил взгляд на дверь в её мастерскую.
«Не в твоей мастерской?» — удивился он.
— Чем я могу помочь тебе, дорогая?
— Уж точно не техническим советом.
Вчера вечером она ни разу не вспомнила о сестре, и он ждал, когда она захочет поговорить с ним об этом. И страшился этого.
Свет в ангаре был тусклым, но Рокфор сразу заметил новейшее приобретение. Длиннее его роста. Сложенный
— Гаечка, — тихо сказал он, — это же патрон для пулемёта
— На самом деле это
— И всем остальным тоже, угадал? Это торпеда с магнитным наведением, верно?
— Сбрасываемая с воздуха, — хихикнула Гайка. — Наводится по двум осям, стабилизируется за счёт вращения. Мне нужен совет, как ей пользоваться.
Рокфор медленно покачал головой.
— Гаечка, не надо.
— Ты уже делал это раньше, — твёрдо сказала она.
— Оставлял Втулку тонуть? — поинтересовался он с сарказмом.
— Топил подлодки.
Рокфор почувствовал слабость. Он хотел опереться и практически коснулся торпеды, но вовремя отдёрнул руку.
— Гаечка, дорогая, ты позволила левому полушарию взять над собой контроль. Я не верю, что ты всё это придумала. Ты не можешь убить собственную сестру.
— Не имеет значения, кто она, Рокки, — её голос звучал очень мягко. Австралиец повернулся и увидел её, освещённую из-за спины. — Она угрожает моим друзьям. Моей… семье. Я уже теряла семью. Я не собираюсь терять её снова, — она помотала головой. — Даже если для этого мне придётся убить её. Ты поможешь мне?
— Я обещал твоему отцу позаботиться о ней, — отчеканил Рокфор.
— Ну вот и помоги мне о ней позаботиться, — в её голосе появились насмешливые нотки.
— Гаечка…
— Пожалуйста.
— Гаечка, — резко сказал он. — Ты говоришь прям как она.
Гайка часто и тяжело задышала.
— Это. Не. Так.
— Гаечка, — Рокфор помолчал. — Это дядя Рокки, узнаёшь меня? Я люблю тебя, как дочку. Но у тебя, дорогая, есть и тёмная сторона. Помнишь те смертельные ловушки для коммивояжёров? Ты почти никогда не показываешь этого. Возможно, у Втулки есть чувственная сторона, которую она тоже почти никогда не показывает.
— И что?
— А то, что дочь Гиго Хэкренча стоит передо мной и просит помочь убить другую дочь Гиго Хэкренча. Я не хочу иметь с этим ничего общего, сударыня. Ты устала, переработала и напряжена. Скорее всего, технические вопросы постройки этого тебя ослепили. В противном случае ты бы в жизни ни о чём таком не подумала.
Какое-то время Рокфор слышал только шипящее, как у кошки, дыхание Гайки. Потом, к его невыразимому облегчению, она сказала:
— Возможно, ты прав, Рокки. Я пойду полежу и всё обдумаю.
Снизу донёсся взрыв бурундучьих голосов. Рокки и Гаечка озадаченно посмотрели друг на друга.
— Это не похоже на перепалку, — заметил австралиец.
— Похоже, ты прав, Рокки.
Они прыгнули на горку и очень скоро оказались на главном этаже. Бурундуки смотрели на вторую страницу газеты и разговаривали одновременно и так быстро, что ничего нельзя было разобрать.
Не обращая на них внимания, Гайка протиснулась между ними и заглянула в газету. Очень скоро она заговорила так быстро, что ничего нельзя было разобрать.
Рокфор, к этому времени уже не на шутку встревоженный, повернул газету так, чтобы прочесть написанное.
— «Судно для подводных исследований „Альбакор“… причаливает в порту города»? — прочитал он, не веря своим глазам. — «Командир и владелец дадут показания по поводу гибели „Минускула“»?!
— Здесь написано, что они находились в заливе, когда «Минускул» налетел на айсберг и затонул, — продолжил Чип. — Они передали газете фотографии.
— Но ведь это они потопили «Минускул»! — заорал Рокфор.
— У нас нет доказательств! — заорал в ответ Чип. — Мы даже не можем дать по этому поводу показания! Хоть кто-нибудь из них признался в этом?
Рокфора словно обухом по голове хватили.
— Ну, нет…
— Таким образом, мы лишь предположили, что они потопили этот корабль. Всё, что они сделали, это пытались убить нас.
— Да, действительно, — Рокфор саркастически пожал плечами.
— Местные суды не любят, когда их втягивают в семейные ссоры, — задумчиво произнёс Дейл.
Газета, которую как раз читал Рокфор, внезапно прыгнула на него, и он отскочил как раз вовремя, чтобы не попасть под упавший стол.
— Кто перевернул стол? — спросил Рокфор, обводя друзей сердитым взглядом. Чип и Дейл с нескрываемым подозрением посмотрели друг на друга.
— Простите, — извинилась Гайка. — Рефлекс.
— Если мы потопим «Альбакор» в доке, — медленно произнёс Рокфор, — вполне вероятно, что никто не пострадает.
— Я как раз думала об этом, — с видимым разочарованием сказала мышка.
— Слишком рискованно, — заметил Чип, совершенно не понявший, о чём речь. — Кроме того, нам нужны доказательства того, что это они потопили «Минускул».
— Насколько я знаю матросов, — заявил Рокфор, — они будут искать место, чтобы выпустить пар…
— И с готовностью расскажут всё какой-нибудь прелестной мордашке… — согласился Чип с озорной ухмылкой.
Стоявшие рядом Гайка и Дейл переглянулись.
Двое служивших в Казино Толстопуза охранников видели и пробовали практически всё, но даже они не были готовы к такой красоте. Её походка была воплощением изящества, и, проходя мимо них, она одарила их улыбкой, сулившей неземные удовольствия. Зачарованные крыса Херби и дикобраз Колючка открыли и придержали для неё двери и были вознаграждены таким подмигиванием, что сделались пунцовыми.
— Дейл вошёл, — коротко сообщила Гайка, наблюдавшая за происходящим в перископ ночного видения, установленный в хитро замаскированном под мусорный бак выдвижном командном пункте. Она поставила на запись подключённый к скрытому микрофону Дейла магнитофон.
— Хорошо, — резюмировал Чип. — Давайте приготовим горячую эвакуацию на тот случай, если он оплошает.
— Так точно, — весело ответил Рокфор и постучал по борту небольшой машины. — «Уничтожитель» наготове.
Народу в казино было больше обычного, в том числе девятеро с «Альбакора», по большей части матросы с парой офицеров. Пианист играл зажигательный рэгтайм. Втулка сидела за столиком в углу, уставившись в стену и неприкрыто скучая. От этого занятия её отвлёк Юрген, поставивший на стол две кружки ледяного тёмного рутбира. Втулка подняла голову.
— Спасибо.
Она слабо улыбнулась и как ни в чём ни бывало протянула левую руку. На «Альбакоре» она упражнялась с кофейными чашками, но рутбирная кружка была не просто больше, а наполнена до краёв так, что пена по стенке стекала. Как завороженный Юрген наблюдал, как она поднимает рутбир и, крепко держа кружку, отпивает от краешка. Юрген никогда раньше не задумывался, насколько на самом деле сложным было это казавшееся таким простым действие. Как одновременно двигаются плечо и локоть, как запястье постепенно поворачивается, чтобы напиток оставался устойчивым всё то время, пока локоть подносил кружку к её губам. Когда она поставила рутбир обратно на оставленное ранее на столе дном кружки влажное кольцо, Юрген заметил некоторую неестественность движения: должно быть, она не попала кружкой точно по губам и её рука один в один воспроизвела начальное движение в обратном направлении. Тем не менее они улыбались. Это была яркая демонстрация сноровки и безоговорочной победой над несчастьем, из-за которого, если уж на то пошло, эту борьбу вообще понадобилось вести.
— Bitte22, — ответил Юрген. — Вас что-то беспокоит?
Втулка пожала плечами.
— Не знаю. Мне кажется, я совершила ошибку, придя сюда. Я никогда особо не любила такие вещи, — сказала она, озираясь по сторонам.
— Азартные игры? — спросил Юрген, пробуя рутбир. Разумеется, он в подмётки не годился напиткам, которые делали в его стране, но тоже неплохо.
— В том числе, — согласилась Втулка и задумалась, мысленно формулируя ответ. — Думаю, удовольствие вообще. Оно мне никогда особо не нравилось.
— Здесь на лицо противоречие, — заметил Юрген. — На самом деле вы имеете в виду, что вам не нравятся вещи, которые, с точки зрения остальных, вам должны нравиться. Вас это место разочаровывает?
Втулка снова огляделась.
— Да, это именно то слово. Как вы узнали?
Юрген усмехнулся.
— Есть в Гамбурге одно местечко, «Grosse Katze»23. Когда я был маленьким и смотрел с улицы на закрытые двери, оно казалось мне средоточием чудес. Когда я достаточно подрос, то надел кадетскую униформу, прилизал мех и вошёл в Волшебный Дворец Соломона, — он улыбнулся. — Громкий шум, дым сигарет, пьяницы и слишком много помады. Лучше бы я куда-нибудь съездил.
Втулка смотрела на него, положив голову на изгиб построенной ею руки, и улыбалась.
— Очень познавательно.
— Дожив до моего возраста, понимаешь одну вещь. Мы склонны переоценивать простые цели. Вроде, если я хотя бы получу за эту работу Рыцарский Крест или просто похудею в процессе…
Втулка засмеялась.
— …то всё будет в порядке, и я буду вечно счастлив. Но так не получается. Нельзя спланировать собственное спасение.
— Вы пришли сюда не для того, чтоб развеселить меня.
Юрген улыбнулся.
— Почему нет? Разве это не стоит того, чтобы пересечь комнату?
Втулка улыбнулась ему в ответ.
— Думаю, стоит. Спасибо за рутбир.
— Вы ведь из этих мест, правда?
— Да, — осторожно сказала она.
— Как вы смотрите на то, чтобы побыть моим проводником?
На секунду внимание Втулки привлёк мистер Калверт, точнее его партнёрша — бурундучиха с длинными рыжими волосами в такого же цвета платье в обтяжку. Они, похоже, спорили о том, кому вести, причём сногсшибательная бурундучиха предпочитала танцевать вблизи их с Юргеном столика, а Калверт пытался увести их назад к танцполу.
— Ну же, Дейл, — пробормотал Чип, барабаня пальцами, — заставь его похвастаться потопленными кораблями…
— Подлодка? — весело спросил Дейл. — А вы когда-нибудь топили корабли?
Чип закрыл глаза ладонью, Гайка вздрогнула, а Рокки печально покачал головой.
«Проститутка», — раздражённо подумала Втулка. Но эта девка напомнила ей о…
— Не думаю, что нам стоит долго оставаться в городе. Мы прибыли сюда лишь затем, чтобы продать газете фотографии.
— И пополнить запасы, — напомнил Юрген. — Где ещё вы найдёте такие вкусные рогалики и ватрушки? Кроме того, разве можно пристать к берегу в таком городе, как этот, и не отпустить команду на берег?
— Это точно, — согласилась Втулка.
— Эй! — встревожилась Гаечка. — Это голос Втулки.
— Он использует направленный микрофон, — догадался Чип.
— Ну, мы исследовательское судно, — неуверенно произнёс Калверт. — Но мы вооружены на случай нападения пиратов, и даже потопили несколько их кораблей в Карибском море (см. «Втулка Хэкренч топит пиратов в Карибском море»).
Ему показалось странным, что его прелестная подружка-бурундучиха танцует вперёд-назад на одной линии, прыгая на одной ноге и вытянув вторую параллельно полу. Возможно, у неё были не все дома, что могло быть, а могло и не быть благовидным предлогом для их расставания. На самом деле, поскольку Дейл настоял на платье без рукавов, его направленный микрофон был приклеен к нижней части его ноги и находившаяся на щиколотке головка была как раз направлена на сестру Гайки.
— Боюсь, кто-то может догадаться, что пробоину в днище «Минускула» проделали мы, — вполголоса сказал Юрген.
Мусорный бак наполнился криками радости.
— Они так или иначе всё поймут, как только поднимут судно, — согласилась Втулка. — Они очень быстро установят, что она пробита металлическими зубцами, а не айсбергом.
— Тем не менее им потребуется несколько дней, чтобы установить это, а если мы отплывём раньше завтрашнего вечера, это будет выглядеть подозрительно, — заметил Юрген, после чего улыбнулся и спросил:
— У вас с этим городом связаны какие-нибудь приятные воспоминания?
Втулка посмотрела куда-то вдаль.
— В западной части порта пришвартован авианосец. Когда я была маленькой, я нашла проход в машинное отделение…
— Она воспользовалась моим секретным проходом в моё машинное отделение? — прошипела Гайка, уперев руки в панель управления перед ней и резко выпрямляясь на стуле.
— Чтоб мне провалиться… — пробормотал Рокки, прислушиваясь изо всех сил.
— …Этот огромный стальной собор внушал мне благоговение, — продолжила Втулка громким шёпотом, — все эти детали, соединённые между собой. Я знала, что должна приходить туда вновь и вновь, чтобы всё понять. Вообще-то, это довольно глупо, — она хихикнула.
— Нет, — покачал головой Юрген. — Думаю, у каждого из нас есть личный храм.
— Мне бы хотелось показать вам его, — мягко сказала Втулка. Она положила руки на стол и нечаянно накрыла его руку своей.
— Ну же, старый пень! — произнёс вслух Рокфор. — Скажи, что любишь её!
Смотревший на Гаечку Чип в ужасе повернулся к нему.
— Я имел в виду его, — быстро объяснил Рокфор. — Я… это… в смысле…
Гайка ничего не заметила.
Дейл решил, что пора уходить. Он пришёл сюда, чтобы записать признание Юргена, и теперь ему надо было уходить, пока ничего не случилось. Но он хотел оставить своему партнёру по танцам что-нибудь на память, поэтому, когда Калверт наклонился к нему, он закрыл глаза и сделал губы бантиком.
Парик Дейла мягко упал на пол. Бурундук ждал поцелуя, который так и не состоялся. Он услышал, как постепенно стихли разговоры и шум, а потом почувствовал, что его голове холодно, и открыл глаза. Он не хотел этого делать, но всё-таки открыл их.
— Что, опять? — пробасил вышибала-крыса. — Послушай, приятель, твоё заведение находится вниз по улице…
— Шпион! — вскрикнул Калверт, бросая Дейла.
— Это «Спасатель»! Позовите босса! — закричала официантка.
— Я не шпион, — попытался объяснить Дейл. — Я одеваюсь так, потому что, э-э-э, мне так удобнее.
Втулка спрятала искусственную руку и встала, облокотившись на стол. Её кружка разбилась об пол.
— Взять его!
Дейл был быстро обездвижен навалившейся на него кучей моряков и связан разорванной скатертью, после чего поднят на плечи и понесён к дверям. Но тут вперёд вышел Колючка, перегородив путь.
— Durch die Fenster! Mach schnell! — не подумав, закричал Юрген.
— Что он сказал?
— Вы знаете немецкий?
— К окну! Быстрее! — перевела Втулка.
К несчастью, окон в зале не было. Открылись двери личного лифта Толстопуза, и жирный кот грациозно вплыл в казино.
— К чему такая спешка? — промурчал он.
Втулка обошла вокруг стола и посмотрела коту в лицо.
— Мы забираем его в качестве заложника.
— Не думаю. Мои отношения с гадкими «Спасателями» имеют долгую… ис-с-сторию. И потом, это не твоё казино.
— Мы его поймали, — упрямо повторила она.
— Тебе очень повезло, мышь, что ты клиентка, — сказал Толстопуз. Он аккуратно поднял Дейла с плеч матросов «Альбакора» и поставил на ноги перед Колючкой. Дейл быстро запрыгнул в лифт, подгоняемый редкими поощрениями со стороны дикобраза, и закрывшиеся двери заглушили его вопли.
Подпрыгнув, Втулка схватилась за кончики усов Толстопуза и, уперев ботинки в упругие пластинки в углах его воротника, сердито посмотрела в глаза значительно более крупного зверя.
— Слушай, ты, бадья с ушами, — прорычала она, — мне не впервой бывать внутри кота. Я, как бы это сказать… в горле застреваю.
— Прошу прощения, что поднял расовый вопрос, — моментально извинился Толстопуз и, наклонившись, уточнил у ближайшего подручного:
— У мышей бывает бешенство?
— Думаю, перед вами живое определение этого слова, — без раздумий ответил тот.
— Выдвигаемся, — отрывисто скомандовал Чип и бросился к «Уничтожителю».
— Рокки, — сказала Гайка, вынимая микрокассету из магнитофона, — будет лучше, если ты возьмёшь это к себе в «Крыло».
— Понял, дорогая, — ответил Рокфор, беря кассету под мышку. — Старого Рокки не будет поблизости, поэтому, пожалуйста, будь осторожна.
Она улыбнулась, когда он небрежно потрепал её по голове.
— Буду, Рокки. Спасибо.
Вжик прочистил горло.
— «Спасатели», вперёд!
В прошлой жизни, начавшейся в
Херби нахмурился. Босс распорядился никого не впускать, и на далеков24 этот запрет явно распространялся.
— Входа нет… — начала крыса.
В грудь ему воткнулась присоска. Херби попятился, но не упал. Он зарычал, отнюдь не обрадованный, и не заметил тонкого проводка, соединяющего присоску с «Уничтожителем».
Зато заметил результат. Каждая шерстинка на его теле встала дыбом, и вход в казино Толстопуза озарился неземным голубоватым свечением. Будучи хорошо заземлённым, Херби красиво заискрился и погрузился в сон без сновидений. Сидевший внутри «Уничтожителя» Чип включил лебёдку, затягивая стрелу обратно в стреломёт и взводя механизм. Аккумуляторы от электрической фотовспышки загудели, подзаряжаясь от щелочной батарейки.
Чип оглядел окрестности через круглое окошко, тянувшееся по всему периметру «Уничтожителя» прямо под башней, после чего сдвинул Херби в сторону и испортил вечеринку.
Входные двери разлетелись на куски и рухнули внутрь, и «Уничтожитель» в полной тишине въехал в зал. Толстопуз и всё так же вцепившаяся в лацканы его пиджака Втулка наблюдали за несокрушимым, как колесница Джаггернаута, танком, который медленно надвигался на них, водя из стороны в сторону башней. Один из крыс-подручных Толстопуза бросил в него стулом. Предмет мебели отскочил, не причинив никакого вреда, а крыса вскоре оказалась с ног до головы покрытой резиновым клеем, потоком хлынувшим из сопла. Бандит упал и покатился, собрав по дороге в кучу остальных членов банды, подобно то ли катящемуся под гору снежному кому, то ли затягивающей материю чёрной дыре.
Взгляды Толстопуза и Втулки встретились.
— Мир? — предложил кот.
— Идёт, — согласилась Втулка.
— Взять его! — скомандовал Толстопуз, сбросив Втулку на пол.
— В укрытие! — закричал Юрген, лучше разобравшийся в ситуации.
Перипетии нескольких последующих минут вошли в историю как Битва при Казино. Многие грызуны утверждают, что принимали в ней участие, однако элементарные расчёты показывают, что в казино не хватило бы места даже для половины этого количества. Как выпущенный против деревянного флота броненосец, неуязвимый для мебели «Уничтожитель» медленно двигался по залу, сея страх, панику и толстый слой клея. Распрыскиваемый из установленного в нижней части корпуса баллончика WD
По странному стечению обстоятельств, Толстопуз, Калверт, Юрген и Втулка укрылись за одним и тем же перевёрнутым столом. Юрген наблюдал за схваткой и комментировал происходящее, Втулка спокойно приводила в порядок уши, а кровяное давление Толстопуза зашкаливало.
— Итак, — сообщил Юрген. — Ту ящерицу вырубило стрелой. Мне показалось, я видел его скелет, пока шёл ток. Ёж схватил ножку стола. Думаю, у него получится, потому что стрела ещё не готова к выстрелу… погодите, танк едет назад и в сторону и… — бесстрастный голос Юргена заглушил громкий треск. — Да, ёж споткнулся о провод и приземлился на стол с рулеткой, сломав его…
Двое матросов за соседним столом нашли швабру с верёвочной насадкой. Один из них надел её на голову, состроил глазки и стал посылать Калверту воздушные поцелуи. Второй матрос указал на него пальцем и засмеялся. Калверт понял, что это будет преследовать его всю жизнь.
— А ты чего прячешься? — прошипел Толстопуз.
— Я не прячусь, — стал ошеломлённо оправдываться мистер Калверт. — Я грамотно использую особенности местности.
Было очевидно, что несколько остававшихся на ногах подручных Толстопуза также предпочитали использовать особенности местности.
— Ты говорил о мире, но не о союзе, — констатировала Втулка. — Это не моё казино.
Толстопуз заскрежетал зубами.
— Отключить лифт было хорошей идеей, — заметил Юрген. — По крайней мере на другие этажи он не попадёт. Им придётся выйти из машины, чтобы подняться по лестнице и освободить друга. С другой стороны, у вас уже не будет помощников, чтобы воспользоваться этим, за исключением того дикобраза наверху.
— Тебе нужно подкрепление, — с улыбкой сказала Втулка.
— Что. Ты. Хочешь? — медленно прошипел Толстопуз.
— Одного из «Спасателей», — немедленно ответила мышь.
— Мы можем предложить обмен, а потом убить их обоих, — предложил кот, но Втулка помотала головой.
— Я не хочу лгать им.
— О, ты байроновская? — несколько разочарованно спросил Толстопуз. — Что ж, уничтожение одного из «Спасателей» уже шаг в верном направлении, а тот, которого я поймал, самый бесполезный из них всех… В общем, я согласен. Какой у тебя план?
— Как насчёт поддеть его ножками столов? — предложила Втулка Юргену. Тот наморщил лоб.
— Мудрёно и рискованно… Но, думаю, сработает.
— Прошу прощения, мэм, — деликатно кашлянул Калверт. — Когда вы прыгнули на кота, я взял на себя смелость послать мистера Фентона за тремя командами безоткатчиков.
Юрген и Втулка встретили новость улыбками.
— Отличная работа, мистер Калверт, — сказали они, и офицер-белка понял, что, возможно, ему всё-таки удастся загладить имевший место ранее инцидент.
Через главный вход рысью пробежали шесть мышей с «Альбакора»: трое несли почти-без-чтоб-его-откатные орудия
— Он стальной. Слишком большая опасность рикошета, — решила Втулка. — Надо как-то выманить его наружу.
Из сопла танка вылетела маленькая жалкая капля клея.
— Господи, Чип, — донёсся из «Уничтожителя» голос Гайки, — у нас кончился клей!
Втулка вскочила на ноги.
— Там моя сестра! — закричала она.
«Ну вот, — подумал Толстопуз, — прощай, союз…»
— Ты права, Гаечка! — заорал Чип. — Думаю, нам следует удариться в позорное бегство!
Прижав уши к голове, Втулка взметнула вверх кулак и закричала глубоким гортанным голосом:
— Огонь!!!
Строенный грохот, произведённый тремя ружейными патронами, и пронзительный визг, с которым пули рикошетили по казино, разбивая всё, что ещё не было разбито, были для Толстопуза лишь гулким затухающим эхом неистовства и беспощадности, переполнявших отдавшую команду фигуру. Практически не замечая дыр в стенах своего казино, он смотрел на исступлённую и яростную Бледную Мышь.
— Может быть, это… любовь? — вслух подумал он.
Одна из пуль не попала в «Уничтожитель» вообще. Две другие отскочили от литой стали. Большая часть их энергии сошла на нет, но того, что осталось, было достаточно, чтобы удар подбросил машину и повернул вокруг оси, по иронии судьбы направив точно на выбитые входные двери.
Какое-то время «Уничтожитель» качался на одном месте, пока Чип приходил в себя после невообразимого шума. Ни одна из пуль не смогла пробить корпус, зато они содрали краску и оставили на обшивке две глубокие выбоины. Чип вдавил педаль в металлический пол и поехал к выходу. Он определённо злоупотребил гостеприимством.
Команды безоткатчиков перезарядили орудия со всей возможной быстротой, но «Уничтожитель» уже выезжал из дверей. Втулка решительно покинула укрытие и бросилась за ним. Юрген пробормотал ругательство и побежал следом.
К тому времени, как он добежал до дверей, «Уничтожитель» уже был на середине улицы. Втулка стояла на бровке, сосредоточенно глядя ему вослед. Сразу за Юргеном из казино выбежала команда безоткатчиков, и стрелок присел на одно колено.
— Дай сюда! — приказала Втулка, не глядя протягивая руку к оружию. Водрузив его на плечо, она присела и долго целилась. «Эти пули броню не пробьют, — размышляла она. — А если…»
Она выстрелила. Пуля отскочила от башни «Уничтожителя» и улетела в ночь. «Уничтожитель» перевернулся вверх колёсами.
Втулка позволила себе улыбнуться и вернула орудие со словами:
— Ударьте достаточно высоко, и он опрокинется. Для создания момента силы нужно длинное плечо рычага.
Впечатлённый стрелок-хомяк кивнул и взял оружие. Заряжающий тут же принялся за работу, а Бледная Мышь побежала к танку.
— Что такое «момент силы»? — спросил стрелок.
— Это из «Звёздных войн», — пояснил заряжающий. Хомяк вздохнул.
— Мне никогда не стать инженером.
В этот момент Чип потянул за шнур катапульты.
Ракетный двигатель В
— Заряжайте дробь! — крикнула Втулка перед тем, как оббежать вокруг «Уничтожителя».
— В сиденье её нет, — сказал Юрген, в ужасе рассматривая поверженную игрушку. Втулка заглянула в верхний люк.
— Я её не вижу. Может, её тело обгорело до неузнаваемости, — с надеждой произнесла она.
Юрген обошёл вокруг мышки и, перегнувшись через неё, нажал на кнопку воспроизведения диктофона.
— Господи, Чип, — зазвучал голос Гайки, — у нас кончился клей!
Втулка медленно подняла голову и посмотрела на Юргена.
— Одного мы поймали, — начал считать тот, загибая пальцы, — один в танке, и ещё как минимум один управляет самолётом…
— …в то время как оставшиеся двое спасают своего товарища, — закончила за него Втулка. Они посмотрели на казино, и мышка подытожила:
— С нами поступили, как Роммель с англичанами.
Рокфор затащил Чипа в «Крыло Спасателей», удалявшееся на большой скорости от казино под управлением автопилота.
— Мы не туда летим, — отметил Чип. — Гайка и Дейл будут на крыше.
— Ничего не выйдет, парень, — поправил его Рокфор. — Левый вертикальный пропеллер повреждён. Без него мы не сможем ни зависнуть, ни вертикально приземлиться.
— Значит, сядем на воду, — сказал бурундук и пришёл в ужас. — Нет, у нас нет времени. Значит так, держи его ровно, а я вылезу на крыло.
Дейл поднял глаза на смотрящего на него с ухмылкой дикобраза.
— Думаю, будет честно предложить тебе сдаться, — предупредил его бурундук.
Несколько лет назад популярной офисной безделушкой был набор из пяти или около того подвешенных на трапеции и заключённых в рамку стальных шариков. Если отвести и отпустить один из крайних шариков, он ударит по другим и, как и предписывает закон сохранения импульса, заставит закачаться дальний шарик. Один из таких шариков, привязанный к потолкоходному присоскомобилю Гайки, с размаху стукнул Колючку по затылку и, как предписывает вышеупомянутый закон сохранения импульса, его бесчувственное тело проехало по полу приличное расстояние.
— Рад тебя видеть, — воскликнул Дейл, виляя хвостом. Вжик приветственно прожужжал. Гайка расстегнула ремни, удерживавшие её на сиденье вниз головой, мягко спрыгнула на пол и разрезала ножом X-Acto26 связывавшие Дейла куски скатерти.
— Я тоже рада тебя видеть, — ответила она. — Ты в порядке?
— Никаких проблем. Скажи, как ты планируешь туда забираться? — спросил Дейл, глядя на присоскомобиль. У него были четыре колеса, вдоль ободов которых размещались по шесть присосок. Потолки в казино Толстопуза были, понятное дело, высокими, поэтому, закрепившись на них, можно было передвигаться незаметно.
Гайка растерянно посмотрела наверх.
— Ой, чёрт…
— Мистер Калверт! Разбейте всех на три отряда с командой безоткатчиков в каждой. Один отряд удерживает этот этаж, один идёт на крышу, ещё один сидит в засаде снаружи на тот случай, если они будут уходить через окна. Я останусь с Втулкой, — распорядился Юрген и двинулся за мышкой, уже преодолевшей половину расстояния до лифта.
— С какой втулкой, сэр?
— Это её имя.
— А… Сэр, вам не нужен телохранитель? — Калверт был неприкрыто встревожен.
— У нас нет лишних солдат… Вызовите ещё подкрепление и отправьте их обыскивать здание.
— Есть, сэр!
Юрген еле нагнал Втулку.
— Вам следует подождать внизу, — недовольно пробурчал он.
— Она проскользнёт у вас между пальцами, — покачала головой Втулка. — Она уже на полпути из здания и не собирается спускаться. Эта перечница была отвлекающим манёвром. Она идёт наверх. Моя сестричка мыслит в категориях крыльев, это как пить дать, — пробормотала она.
— Поэтому я и послал команду на крышу, — пояснил Юрген. — Но если она и впрямь настолько нас опередила, то её уже и след простыл.
Розовые глаза смотрели на него, не мигая.
— В таком случае я спокойно могу идти впереди, не так ли?
Юрген прислонился спиной к стенке лифта и недовольно вздохнул.
Вжик расстегнул последний ремень, и привязанный к ныне недоступному присоскомобилю цилиндрический предмет упал в подставленные руки Гаечки.
— Спасибо, Вжик, — сказала она. — Пожалуйста, поразведывай вокруг некоторое время.
Отважная муха отдала честь и улетела
— Дейл, нам надо попасть на крышу. «Крыло Спасателей» подберёт нас.
— Верно. Гаечка, а что это? — спросил Дейл, имея в виду вместительную одноразовую зажигалку, которую мышка держала горизонтально, верхней частью от себя, и к колёсику которой была приделана скользящая ручка.
— Он не слишком дальнобойный, но должно хватить, — весело сказала она, уйдя от ответа.
Вернулся летящий со всех крыльев Вжик и неистово зажужжал.
— Втулка идёт?! — повторил за ним перепуганный Дейл. — Гаечка, уходим!
— Сколько с ней народу? — вместо этого спросила изобретательница.
Перед поворотом Втулка остановилась и принюхалась.
— Вы чувствуете запах победы? — поинтересовалась она у Юргена.
— Flammenwerfer! — вскричал немец.
— Нет, — поправила его Гайка, — огнемёт. Юрген, отойдите в сторону.
— Гаечка, — пробормотал объятый ужасом Дейл. — Что ты делаешь?!
— Кладу всему этому конец! Юрген, с дороги!
— Ни за что! — огрызнулся тот, пытаясь закрыть собою Втулку. — Втулка, verschwindet27!
— Предупреждаю вас, Юрген…
Крик Втулки ножом вонзился под рёбра Дейла. На секунду бурундук решил, что Гайка и вправду выстрелила. Но оказалось, что это Втулка, подпрыгнув, оттолкнулась ногами от стены и…
…понеслась вперёд, как прыгнувший кот.
Посыпались искры, но из-за того, что Гайка, пытаясь зажечь огнемёт, резко подняла ствол навстречу цели, бензин не поджёгся.
Втулка набросила на голову сестре свою накидку. Её левая рука была отведена назад, так, что кулак касался правого плеча. Потом пружина распрямилась, и рука, щёлкнув, как рычаг мышеловки, врезалась в скулу Гайки. Её кулак из нержавеющей стали только начал двигаться влево, а Втулка уже подняла ногу и повернулась направо, подцепив колено Гайки и бросив её на пол.
По иронии судьбы, череп Гайки не треснул исключительно благодаря накидке Втулки. Упав на пол, она инстинктивно покатилась в сторону сестры, которая стояла на одной ноге, отведя вторую для удара. Втулка упала. Перекатившись, они вскочили на ноги и повернулись друг к другу, разделённые шириной холла.
Закричав, Гайка прыгнула и впечатала свою немного более крупную сестру в стену. Они сцепились, пытаясь добраться правыми руками до глаз друг друга. Левая рука Втулки медленно обхватила талию сестры и стала медленно сжимать её, всё крепче и крепче.
Соображай Гаечка более ясно, она бы вспомнила о рычаге и энергии: чем меньше скорость, тем больше сила. Если рука Втулки сожмётся, то сломает ей рёбра, а то и хребет. Но единственным приспособлением, о котором она могла сейчас думать, был засунутый в ножны нож Х-Acto. Достав его левой рукой, она прижала его к талии Втулки, целясь под рёбра и выше.
Кончик лезвия отломился. Втулка рассмеялась.
— Все ткани я беру в Дюпоне28!
Левая рука Втулки всё сильнее вдавливалась в спину Гайке, поднимая её над полом. Изобретательница оттолкнулась ногами от стены и упала. Сверху на неё навалилась Втулка.
— Стоять! — заорал Дейл, целясь в них из огнемёта.
Втулка посмотрела на него.
— Давай! — прошипела она. — Прикончи нас! Давай!
Дышать Гайке становилось всё труднее. Втулка вцепилась в её левое запястье, пытаясь заставить бросить нож. Гайка схватила её правой рукой за ухо и стукнула головой об пол. Дейл направил огнемёт на попятившегося Юргена.
— Втулка, отпусти её, сейчас же!
— Я сломаю ей хребет, — прошипела та.
Дрожащей рукой Дейл схватился за ручку огнемёта. Юрген с выпученными от страха глазами прижался спиной к стене.
— Хорошо, хорошо, — сдалась Втулка. Отпустив Гайку, она отступила на шаг. Какое-то время они стояли, переводя дыхание. Потом взгляд Втулки переместился на Юргена, и тут же в воздухе блеснул нож Гайки. Втулка отскочила в сторону, но лезвие всё равно задело её ухо.
— Гайка! — завопил Дейл.
— Принцесса… — прошипела Втулка, прижимая ладонь к уху.
— Однорукий бандит! — прошипела в ответ Гаечка. Собравшаяся на кончике ножа кровь капнула на пол.
Юрген отлип от стены и схватил Втулку за предплечья.
— Не здесь, — выпалил он. — Не сейчас! Вы слишком важны, чтоб умереть из-за этого!
Втулка посмотрела на него, тяжело дыша.
— У них огнемёт! — напомнил ей Юрген.
— Отойдите назад! — дрожащим голосом распорядился Дейл. — Гаечка, идём!
Кровь на лице Втулки казалась ещё ярче на фоне её белой шёрстки. Пытаясь выглядеть как можно более вялой, она нагнулась за накидкой, повернулась ко всем спиной и ушла так быстро, что Юрген еле поспевал за ней.
— Они приведут остальных, — подметил Дейл. Гайка забрала у него огнемёт. Она прихрамывала на правую ногу, и её щека начинала распухать.
— Она была практически у меня в руках, — сказала она. — Практически у меня в руках. Прости меня!
— За что? — изумился бурундук.
— На тот случай, если она убьёт тебя, — без обиняков ответила мышка. — Если ты окажешься на линии огня, она даже не заметит. Когда Юрген закрыл мне обстрел, я должна была…
— …быть как она? — спросил Дейл.
Ничего не ответив, Гайка открыла дверь в офис.
Чип по-прежнему работал на крыле. Пуля
«Крыло Спасателей» накренилось. В стабилизаторе появился узор из отверстий.
— Рокки, они стреляют дробью! — закричал Чип.
— Знаю! Я увеличу радиус!
Они кружили над казино Толстопуза, и каждый следующий выстрел попадал чуть ближе, чем хотелось бы. Рокки повернул вбок, дабы увеличь радиус их орбиты. Чип стиснул зубы и потянул за новый ремень, запихивая его на место старого. Он забрался назад в фюзеляж.
— Ничего не выйдет, Рокки.
— А как по мне, нормально, — возразил Рокфор, взглянув на пропеллер.
— Нет, план не сработает.
— Мы подождём, пока Гайка и Дейл заберутся на крышу. Потом мы дождёмся следующего залпа, спикируем и подберём их, пока плохие парни перезаряжаются. А что, помнится, как-то в Юго-Восточной Азии…
— Если Гайка и Дейл пойдут на крышу, их так или иначе схватят! — крикнул Чип, борясь с пульсирующей в голове болью. — И те парни внизу наверняка собьют нас, так что Гаечке мы не поможем! Лучшее, что мы можем сделать, — заставить их потратить на нас весь боезапас. Они знают, что Гайка попытается уйти через крышу.
Рокфор мрачно кивнул.
— Думаю, ты прав. Конечно, именно на этот случай у нас заготовлен альтернативный план отхода.
Чип кивнул.
— Думаешь, сработает?
— Гайка была очень уверена, — печально ответил Рокки. Чип покачал головой, чувствуя, как его охватывает отчаяние.
Выбравшись из окна верхнего этажа, Гайка подошла к тому месту, откуда начинался альтернативный путь отхода — игрушечная трасса «Горячие колёса», снизу выкрашенная в чёрный цвет, чтобы при взгляде с земли сливаться с ночным небом. Собрать её незаметно для охранников было нелегко, но Гаечке это удалось, и сейчас она легла на закреплённое на вершине трассы при помощи шнурка шасси гоночной машинки. Дейл лёг сверху, слишком нервничая, чтобы хоть немного насладиться моментом.
— Готов? — спросила мышка.
— Нет, — честно ответил он.
Один взмах ножа — и они двинулись вниз. Сначала медленно, потом стали набирать скорость. Дейл почувствовал, что становится легче. Ощущение было не из приятных. Работая «Спасателем», быстро понимаешь, что ощущение лёгкости означает движение к земле со всё увеличивающейся быстротой. При спуске вниз скорость отнюдь не друг, поскольку земля относится к тем препятствиям, которые трудно объехать.
— Здесь целых пятьдесят футов! — Дейл нервно сглотнул.
— Не бойся, — успокоила его Гайка. — Это ещё не рекорд для спуска на машинке из «Горячих колёс».
— А какой рекорд?
— Пятьдесят два фута. Его установил Безумный Кноути в «Таверне у водопада», когда пытался перепрыгнуть Уоппинжер Крик.
Дейл кивнул. Он знал о подвигах хомяка-каскадёра и знал о гостинице, расположенной около того места, где речушку пересекала трёхфутовая бетонная дамба. Но тут он засомневался и переспросил, повысив голос, чтобы перекрыть всё более громкое дребезжание трассы.
— А мне казалось, что там он установил рекорд самого большого количества сломанных костей, нет?
— Он установил оба одновр…
С этого момента Дейл уже не мог её слышать, что, впрочем, было даже к лучшему. Он не был уверен, что очень хочет смотреть на приближающийся тротуар, но чувствовал, что очень скоро не сможет смотреть ни на что вообще. Тележка с резким рывком выровнялась. Они были на уровне земли и живы. Дейл возликовал, но потом обратил внимание, насколько быстро они движутся. Законы физики ограничивали их максимальную скорость
После петли Дейл начал сожалеть, что не остался в казино Толстопуза. Даже после нескольких замедливших их крутых поворотов они продолжали двигаться с умопомрачительной скоростью. Дейл успокаивал себя тем, что худшее уже позади.
— Держись! — крикнула Гайка. — Здесь у меня закончилась трасса!
Бетон тротуара был более ровным, чем асфальт проезжей части, но гораздо ухабистей оставленной позади пластмассы, а машинки «Горячих колёс», как правило, не отличаются хорошей подвеской. Дейл стиснул зубы. Из-за вибрации они заболели ещё сильнее, но это лучше, чем ненароком прикусить язык.
— Я проложила трассу так, чтобы остаться на этой полосе тротуара! — крикнула мышка. — Умно, правда?
— А она часом не в Кошачий переулок ведёт? — уточнил Дейл.
— Ой, чёрт…
Гайка коснулась пальцами ног земли, чтоб затормозить тележку, но не могла прижимать их слишком сильно, поскольку не носила обуви. Когда тележка наконец остановилась, они с Дейлом медленно поднялись и опасливо огляделись. Котов «Спасатели» не видели, но было очень темно, и это была их территория. Пересечённая местность, множество укрытий — идеальное место для нападающих из темноты территориальных хищников.
Гайка развернулась с огнемётом на изготовку.
— Что-то движется.
— Я ничего не вижу, — неуверенно произнёс Дейл.
— Говорю тебе, что-то движется, и это что-то — не мы.
— Гаечка, тебе не кажется, что тротуар какой-то, э-э-э, пушистый? — нервно спросил бурундук. Котёнок, на котором он стоял, перевернулся и посмотрел ярко-жёлтыми глазами на новоприбывших. Одна его голова была почти такого же размера, как весь Дейл. Он тихо мяукнул.
Дейл и Гайка в страхе переглянулись. Там, где есть котята, есть и…
В конце концов Гайка заметила её за спиной Дейла. Сначала она подумала, что это вызванный страхом оптический обман, но потом поняла, что кошка была настолько чёрной, что её мех поглощал весь имеющийся в наличии свет, поэтому, чтоб увидеть её, надо было смотреть туда, где его не было. Мышка медленно подняла голову. Это был большой зверь, от десяти до пятнадцати фунтов, причём не жира, как у изнеженной домашней любимицы, а налитых мускулов уличной кошки, способной постоять за себя. Пятнадцать фунтов кошки-охотницы — это много. Кошка сидела на корточках, угрожающе подняв лапу, а когда Гайка встретилась с ней взглядом, открыла рот, обнажив сверкнувшие в ночи крепкие острые зубы, белые, как шерсть Втулки.
— Дейл, — прошептала Гайка, — медленно отступи за меня и не смотри по сторонам.
Разумеется, он посмотрел по сторонам.
Дейл сорвался с места. Сверкнули опускающиеся когти, но вместо того, чтобы разодрать плоть бурундука, кошка схватила его за гавайку и подняла над землёй. Прижав руки к телу, Дейл смотрел на кошку, а та на него, и бурундук ощутил её горячее дыхание.
— Хорошая киска? — с надеждой спросил он.
Гайка плавно дёрнула ручку огнемёта, на этот раз держа его ровно. Восемнадцатидюймовый столб бушующего жёлтого пламени с рёвом вырвался из зажигалки. Внезапная вспышка осветила нескольких очень удивлённых котов, доселе невидимых. Кончик пламени коснулся кота, сидевшего на мусорном баке, и он с криком, с которым Гуфи падает с большой высоты, отскочил, чтобы шерсть не загорелась. Гайка и бровью не повела, полностью сфокусировав тяжёлый взгляд на держащей Дейла кошке.
Ей удалось привлечь её внимание.
— Отпусти его, ты… ты… — прорычала изобретательница, опуская ствол огнемёта на котят. Кошка коротко засмеялась, и её разинутая утыканная зубами смерти пасть превратилась в весёлую невинную улыбку. Она опустила Дейла на землю и, нервно хихикая, для надёжности нежно потрепала его по голове. Пара двинулась дальше по Кошачьему переулку, и все коты расступались перед ними, а некоторые даже улыбались.
— Мы не будем их есть, мама? — спросил котёнок.
— Нет, Муги29, — объяснила ему мать. — Горячая еда нам не подходит.
Что ни говорите, а кошки умеют сохранять лицо.
— Эм-м, Гаечка, — заговорил Дейл, — тогда, с котятами, ты ведь блефовала, как я с Юргеном, правда?
Светловолосая Мышь улыбнулась. Дейл побледнел, и несколько недель его мучили кошмары.
Чип, Рокки и Вжик не могли найти Гайку и Дейла, пока не увидели выстрел огнемёта. Когда они их подобрали, Рокки стал настаивать, чтобы они бросили оружие — Гайка не упомянула, что берёт его с собой. Довольно быстро разгорелся ожесточённый спор, в котором, как казалось Гайке, она должна была выиграть. Но тут Дейл обратил внимание австралийца на синяк у неё на лице, после чего Рокфор отказался продолжать разговор, так как отвлёкся и не мог сказать ничего жёстче, чем: «Гаечка, дорогая, помолчи». Когда спор утих, Гайка почувствовала, что у неё обманом украли победу.
Когда они приземлились, Рокфор начал настаивать на том, чтобы донести Гаечку до самой кровати. Гайка хотела возразить, но, попытавшись встать с сиденья, с удивлением обнаружила, что её спину и ногу пронизывает острейшая боль. Она упала назад на сиденье, толком не понимая, что её испугало сильнее: сама боль или её неожиданность, и не сопротивлялась ни тогда, когда Рокфор взял её на руки и отнёс в её комнату, ни когда он укрыл её, подоткнув одеяло.
— Чип отправился за врачом, дорогая, — сообщил ей австралиец. — Потом он отнесёт кассету Дейла в газету, а дядя Рокки пока приготовит тебе что-нибудь на ужин.
— Спасибо, Рокки, — сказала она и, чуть помедлив, добавила искренне:
— Прости, что я на тебя накричала.
Рокфор пожал плечами.
— Гаечка, когда кто-то напуган или дерётся, то делает и говорит несвойственные ему вещи. Поверь мне, я знаю, каково это. Помнится, тогда в Занзибаре…
Как ни странно, он умолк сам.
— Не думаю, что мне нужен врач, — попыталась возразить мышка.
— Гаечка, твоя сестра не дала тебе пощёчину, а огрела по голове механической дубиной из нержавеющей стали. Тот факт, что она у неё вместо руки, этого не меняет. Ты не дядя Рокки. В твоей головке есть кое-что хрупкое.
Она засмеялась и крепко обняла его.
— Рокки, я так тебя люблю…
Австралиец осторожно обнял её, боясь сделать больно. Она зарылась лицом в его грудь и заплакала.
— Ну, Гаечка, дорогая, — тихо сказал он. — К чему всё это?
— Не знаю, — ответила она и тут же сама себя опровергла. — Я просто подумала, что бы было, если бы у меня не было тебя.
— Или ты не знала бы своего папу?
— Или я не знала бы своего папу.
— Так по ком ты плачешь, Гаечка?
Он взъерошил её волосы, и она улыбнулась, удержавшись от вздрагивания, когда его сильные руки дотронулись до шишки у неё на затылке. Улыбнувшись напоследок, Рокфор вышел, а Гайка переоделась в ночную сорочку, умылась и вернулась в постель.
— Вы знаете дорогу в комнату Гайки, доктор? — спросил Чип и указал на до сих пор лежавшую на заднем сиденье «Крыла Спасателей» аудиокассету. — Мне нужно отвезти это.
— Разумеется, — согласилась доктор Скиннер и выпрыгнула из «Крыла», стараясь казаться менее укачанной, чем на самом деле. Обменявшись с Рокфором кивками, она обошла крупную мышь и исчезла внутри дерева.
— Ты вернёшься сразу после того, как отвезёшь это? — произнёс Рокфор, делая вид, что задаёт вопрос. Чип на секунду отвлёкся от предполётной подготовки и решительно помотал головой.
— Не думаю. Мне надо работать.
Рокфор кивнул, чувствуя себя неловко. Он до сих пор не был готов признаться себе, что Гаечка уже достаточно взрослая, чтобы завязывать другие и, возможно, более сильные отношения, чем были у неё с ним.
— Знаешь, дружище, — медленно сказал он, — мне кажется, что тебе стоит ненадолго отложить это. Думаю, Гаечке сегодня вечером требуется кое-какая помощь.
Чип смутился, но виду не подал.
— Да, — сказал он с непроницаемым лицом. — Я знаю.
Доктор Скиннер легко постучала свою пациентку по низу спины.
— Ай! — вскрикнула Гайка.
— Болит? — с улыбкой спросила Скиннер. Она была белой лабораторной мышью, которая посещала человеческий мединститут и, если бы не «Спасатели», непременно стала бы наглядным пособием.
— Совсем чуть-чуть. Немного остро. Как я?
— Я бы сказала, что вы здоровая молодая самка, которую порядочно отдубасили. Но вы можете остаться здесь, если пообещаете провести в постели три дня.
— Обещаю.
— У меня есть шпионы. Один выход из комнаты — и сразу больница. Ясно?
— Яснее не бывает, — ухмыльнулась мышка.
— Прикладывайте лёд к опухоли, а на случай, если боль будет мешать спать, я оставляю тайленол. Всё, мне пора, в Казино Толстопуза было что-то вроде сражения, — она осклабилась. — Не приходилось удалять клей из шерсти?
— Спорю, это больно, — прикинулась невинным ангелом Гайка.
— Если всё делать правильно, — ухмыльнулась врач и, надев на плечо чёрную сумку, удалилась. Мгновение спустя раздался стук в дверь и вошёл Дейл с большой миской. Учуяв запах овощного супа, Гайка облегчённо вздохнула.
— Привет, Гаечка, — сказал Дейл. — Я подумал, что тебе захочется чего-нибудь несырного.
— Да, спасибо, — сказала она, наблюдая, как он обустраивает поднос. Она стала есть, поначалу соблюдая приличия, но после нескольких глотков почувствовала, что изголодалась, и перестала сдерживаться.
— Спасибо, что спасла меня, — сказал Дейл, садясь на кровать.
— Это моя работа, — подмигнула ему Гайка. — Рада была помочь. Спасибо, что остановил драку.
— Хорошо, что я не Втулка.
— А я бы хотела ей быть, — огрызнулась Гайка, сердито черпая суп. — Не знаю, как это выглядело со стороны, но Втулка меня просто разрывала. Если бы ты не прекратил это, она бы размазала меня по всей комнате. Сейчас я вообще не понимаю, как мне удавалось двигаться.
— Адреналин — забавная штука, — прежде чем продолжить, Дейл выдержал паузу. — Почему ты такая злая?
Гайка прекратила есть.
— Дейл, она пыталась убить нас.
— Многие пытались, — Дейл неопределённо махнул рукой, — но я никогда не видел, чтобы ты набрасывалась с огнемётом на профессора Нимнула.
Изобретательница пожала плечами и вернулась к трапезе.
— Конечно, Нимнул никогда не угрожал твоему отцу.
Гайка подняла голову.
— Дейл, мой отец мёртв.
— Точно, — удовлетворённо кивнул бурундук. — Теперь он — лишь воспоминания. Твои и других, кто его знал.
— Втулка не угрожает моим воспоминаниям о моём отце, — пробормотала Гайка.
— Согласен, — тут же кивнул Дейл. — Что возвращает нас к первому вопросу: почему ты такая злая?
Гайка вновь пожала плечами.
— Гаечка, ты угрожала котятам. Это на тебя не похоже. Откуда это взялось?
— Не знаю, — устало сказала она. — Просто так вышло.
— Надеюсь, ты можешь загнать его обратно? — неосторожно спросил Дейл. Гайка уставилась на него и сердито проворчала:
— Если бы не это, ты был бы мёртв.
— Возможно, — признал Дейл, после чего указал рукой на стену. — Это что, фотография Втулки? Раньше я её не видел.
— Где?.. — вскрикнула потрясённая Гайка и заскрежетала зубами, когда увидела, что её друг показывает на зеркало. — Убирайся.
— Гайка, иногда мы ненавидим то, что видим в самих се…
— Убирайся!
Дейл послушно пошёл к двери и, обернувшись на пороге, кивнул и невинно заметил:
— Сходство и впрямь просто поразительное.
После битвы при Казино Юрген и Втулка согласились, что оставаться в городе слишком опасно. Один из «Спасателей» шпионил за ними, а значит у них могли быть доказательства, что «Минускул» был потоплен именно «Альбакором». Поэтому сейчас подлодка плыла на глубине двухсот футов, под термальным слоем на случай возможной погони. Они вышли из порта в три часа утра, и сейчас находились почти в ста милях от берега. Втулка возилась с застрявшим «сухожилием» своей левой руки, и её беспокоило ухо, которое хоть и было забинтовано, всё ещё побаливало.
В дверь её каюты постучался Юрген.
— Войдите, — машинально ответила она. Немец вошёл, и его глаза расширились от удивления. Втулка внезапно поняла, что дело было в ней, точнее в её отсутствующем водолазном костюме. Сейчас она была в майке, и её рука из нержавеющей стали была полностью открыта. Втулка ощутила себя подавленной: он впервые увидел, каким уродом она была на самом деле.
Юрген действительно никогда прежде не видел её без чёрного водолазного костюма. То, что он считал широкими плечами или, на худой конец, наплечниками, на самом деле было частью опорной структуры для построенной ею руки. Она была изящней и легче, чем он себе представлял, но мускулы её правой руки были на удивление хорошо развиты — неудивительно, учитывая, что именно ей она пользовалась большую часть времени.
— У меня в руке что-то заело, — слабым голосом объяснила Втулка.
— А? — Юрген встрепенулся. — Можно посмотреть?
Её рука поднялась как будто сама собой. Втулка попыталась согнуть большой палец, чтобы он смог увидеть застрявшую деталь. Он смотрел очень внимательно, и она вдруг вспомнила, что он по профессии торпедный механик, привычный к работе с тонкими сложными механизмами.
— С этого ракурса похоже на то, что он трётся об эту силовую конструкцию, — сказал он, указывая вынутой из кармана ручкой на крошечный толкающий стержень. — Возможно, здесь поможет немного WD
— Разумно, — медленно согласилась она. Он не проявил ни отвращения, ни удивления, ни жалости. Лишь заурядный сдержанный технический совет, как если бы у неё дверца шкафчика скрипела. Он знал, кем она была, но это не повлияло на его к ней отношение. Будь она моложе и не знай, что любовь — сентиментальная ложь, она бы его поблагодарила. Как благодарила других, которые учили её жизни, когда она была им больше не нужна.
— Чем могу быть полезна?
— Мы приближаемся к последней заданной вами отметке. Нам нужно знать, хотите ли вы, чтобы мы повернули к материку, или направились дальше в море.
— Ваше мнение?
— Вы меня премного обяжете, если дадите разрешение направиться в море.
— О, — она задумалась. — Что ж, хорошо, но, пожалуйста, не считайте себя обязанным. Это сугубо практическое соображение. Сейчас моя сестра и её друзья наготове. Возможно, пройдут месяцы, прежде чем они снова расслабятся настолько, чтобы можно было вновь нанести по ним удар.
— Есть такое дело.
— Кроме того, — добавила она, воодушевляясь, — мне кажется, что даже это будет для неё своего рода мучением. В смысле, это постоянное ожидание момента, когда висящий над головой меч упадёт, и крысолов изымет свою плату.
— Так тоже можно к этому относиться, да, — согласился Юрген.
— Послушайте, Юрген, — поинтересовалась она, — почему вы исполняете мои приказы? Одно ваше слово — и команда выкинет меня в ближайший люк, а вы станете полновластным хозяином «Альбакора».
— Я ждал, когда вы об этом спросите, — непринуждённо ответил он. — Ну, во-первых, я дал слово, а моё слово для меня много значит.
— А во-вторых?
— А во-вторых, с чисто прагматической точки зрения, в вас заключён огромный потенциал. Это лучший корабль, которым мне когда-либо приходилось командовать, и я знаю, что что бы вы ещё ни построили, я хочу принимать в этом участие, — сказал он и пожал плечами.
— Спасибо.
— Есть и третья причина.
— Какая же?
Юрген полуулыбнулся.
— Думаю, лучше вам пока о ней не знать.
— Почему нет? — в голосе Втулки было одно любопытство, без примеси недоверия.
— Я не рассказывал вам о самом страшном, что произошло со мной на войне? — спросил он, по-видимому, решив сменив тему. — Нас забрасывал глубинными бомбами эсминец… но если вы когда-нибудь будете пересказывать эту историю Рокфору, скажите, что это был самолёт, чтобы потешить его самолюбие.
— Ладно, — согласилась она, совершенно сбитая с толку.
— Как бы там ни было, у нас была течь в машинном отделении. Электромоторы замкнуло. Мы не могли двигаться. Одна из торпед соскочила со стеллажа, когда её заряжали в аппарат, и задавила обоих торпедистов. В итоге на борту остался только один квалифицированный торпедный механик.
— Вы?
— Я. Торпеда обезумела. У неё включился двигатель, завертелись лопасти пропеллера, и носовой торпедный отсек начал заполнятся паром. Хуже того, это была секретная торпеда, которая должна была самоуничтожиться, когда баки опустеют.
— Иными словами, вы были в заполненной паром комнате с торпедой, которую надо было обезвредить за десять или около того минут, при том что её двигатель работает, а вокруг взрываются глубинные бомбы.
— Точно, — кивнул Юрген. — Я сидел рядом с боеголовкой, под корпусом которой скрывалась чудовищная энергия, ослеплённый паром, и работал так быстро, как только мог, надеясь, что не ошибусь, не потяну за неправильный провод и не взорву её. Потому что самым печальным было то, что я не думал, что та торпеда хотела взорваться там, отнюдь. Но она была настолько повреждена, что уже не различала друзей и врагов, и поэтому могла взорваться по ошибке, — он развёл руками. — Ошибки, знаете ли, случаются. В этом мире гораздо больше невезения, чем злого умысла.
Он помолчал, как будто закончил.
— И какова мораль этой истории, — еле слышно спросила Втулка.
— Надо соблюдать осторожность при обращении с боеголовками, — моментально ответил он и добавил: — Вне зависимости от того, как к ним относишься.
— И… и как вы, э-э, относитесь к боеголовкам?
— Я был женат во время войны. Она погибла при бомбёжке.
— Сожалею.
— Почему? — удивился Юрген. — Я слышал, вы говорили, что «любовь» — это слово, которым пользуются, когда хотят чего-то.
— Я не имела в виду, что вы… — быстро сказала Втулка. — Я хотела сказать, что…
Она замолчала.
— Что это так, когда кто-то говорит его вам? — спросил капитан. Втулка опустила взгляд на свою руку.
— Благодарю вас, Юрген. Вам следует поговорить со штурманом.
— Разрешите говорить откровенно, gnadiges Fraulein30.
— Конечно, — моргнув, машинально ответила Втулка. Юрген стоял, не топорно, а по-военному вытянувшись в струнку, и смотрел мимо неё.
— У вас есть причины верить в то, что вы говорите. Я этого не отрицаю. Но если когда-нибудь вы сочтёте, что готовы, я почту за честь доказать, что дела не всегда обстоят именно так.
— Б… Благодарю вас, Юрген. Вам следует поговорить с навигатором, — сердце Втулки билось так гулко, что его было слышно.
— Слушаюсь, мэм, — учтиво кивнул Юрген и, повернувшись кругом, вышел из её каюты. Втулка вытащила из ящика маленький баллончик WD
Сиро следовал за Бледной Мышью на почтительном расстоянии. Этот самец-крыса уже работал на нескольких мегаломанов, но только она с готовностью соглашалась вернуться в машинное отделение и поговорить о возможных усовершенствованиях своих разработок. Со времён инцидента на острове Треллис прошло уже несколько дней, и Бледная Мышь, скорее всего, хотела заглушить разговором о технике мысли о временных неурядицах. Сиро был только рад подчиниться. Как ни крути, она была не только его боссом, но и единственной самкой на борту, хотя он тщательно следил за тем, чтобы вести себя в её присутствии максимально корректно.
— Да, я служил на той штуке, — ответил он на её вопрос улыбкой и кивком. — Та огромная дрель спереди оказалась не очень хорошей идеей. Когда мы впервые использовали её на чём-то твёрже грязи, она встала намертво, а весь корабль начал вращаться в противоположном направлении. Так и не смог заставить её работать нормально31. Да, так вот о чём я хотел с вами поговорить…
Они подошли к тяжёлой герметичной двери машинного отделения. На «Альбакоре» были установлены электрогенераторы, принцип работы которых разработал в своё время злой гений профессор Нимнул. Но если источником энергии его молниеметателя служили пойманные городские коты, которых затем натирало щётками, в модели, предложенной Бледной Мышью, использовались помещённые в центрифугу шерстяной свитер и фланелевая сорочка. Пробегавшие между двумя предметами одежды искры позволяли «Альбакору» развивать под водой скорость до
— Большая часть корабельной электроники находится непосредственно за главным генератором, — пояснил Сиро. — Все блоки хорошо изолированы, и у нас есть запасной отсек в носовой части, но, думаю, для большей безопасности стоит отодвинуть их ещё дальше.
— К сожалению, эффект Нимнула, который делает этот двигатель практичным, исключает такую возможность. Нимнулу удалось доказать, что мощность статического электричества неизмеримо возрастает, когда рядом есть чувствительные электрические цепи, — пожала плечами Бледная Мышь, разведя в стороны руки с обращёнными кверху ладонями.
— Понятно. Я не был знаком с теоретическими основами всего этого. Мы, конечно, не так быстры, как большая атомная подлодка, но, по крайней мере, у нас не может случиться ядерный инцидент… Хотя я заметил, что наше бельё слипается.
— Статическое притяжение — наименьшая из грозящих нам опасностей, — провозгласила Бледная Мышь. — Видите ли, Нимнул так и не понял, что каждая искра — это маленький портал в иное измерение. Обычно эта щель пропускает в нашу вселенную только энергию, которую мы можем использовать, поскольку в противном случае это нарушило бы закон сохранения энергии. Но иногда может образоваться щель, достаточная, чтобы через неё прошёл физический объект.
— Вы имеете в виду… — ахнул Сиро.
— Да, Сиро-сан. Именно так пропадают носки.
Особенно сильная вспышка озарила её профиль голубоватым светом, и какое-то время они стояли в молчании. Оно могло быть приятным, если бы во внезапно наступившей тишине они не услышали за спинами приглушённый голос:
— …думаю, она одна из тех лабораторных мышей…
Голос оборвался. Втулка сделала вид, что слишком увлечена наблюдением за вспышками в нимнуловском реакторе, а Сиро повернулся, дабы преподать своему подчинённому короткий урок иерархической субординации. Но вместо этого он громко вскрикнул, заставив Втулку обернуться и посмотреть, что его испугало. Это оказался молодой крот по имени Энди, который, поняв, что был услышан, рефлекторно пятился назад. Прямо в элементы поворотного механизма. Движущиеся элементы поворотного механизма.
Втулка в прыжке перелетела через всю комнату. Нога Энди попала между двумя большими шестернями, и он закричал, когда зубцы сдавили ахиллово сухожилие на его щиколотке. Втулка приземлилась возле него. Она знала, что ей ни за что не удастся вытащить крота из зубчатой передачи, поэтому без раздумий вставила левую руку между двумя соседними шестерёнками меньшего размера, что дало ей существенное механическое преимущество. Поворотный агрегат перестал двигаться. Нога Энди оставалась зажатой, но её больше не затягивало.
Сиро уже был у интеркома на дальней стене и нажал кнопку, помеченную красным крестом.
— Отсек
Рядом с Втулкой находился другой интерком, на котором она нажала кнопку «Мостик».
— Не двигайте рулём. Животное застряло в шестернях трансмиссии, — приказала она. Ей не нужно было называться — она была единственной самкой на борту.
— Есть не двигать рулём, — немедленно раздался ответ находившегося на мостике Юргена. Комнату наполнили резкие взрывоподобные звуки, с которыми сжатый воздух вытеснял воду из балластных цистерн, потом раздался гул, сопровождавший смену скорости с «обычной» на «самый полный назад». Увеличившееся давление на её ступни свидетельствовало о том, что «Альбакор» резко всплывал.
Сиро и Втулка посмотрели друг на друга. В открытом океане лодки без причины рулями не двигают. Втулка надеялась, что они всплывают, потому что достигли следующего пункта маршрута, но теперь было очевидно, что это не так. Они пытались от чего-то уклониться. А поскольку они не могли пользоваться рулём, чтобы обогнуть препятствие, Юрген пытался проплыть над ним.
Сиро наблюдал, как Бледная Мышь пытается вытащить руку оттуда, куда её вставила. Она не двигалась. Тогда она оттолкнулась от стены всем телом и выдернула её из шестерён, даже не вздрогнув. За неё это сделал Сиро.
На борту «Альбакора» не было врача, вместо него был парамедик или, по-военному, «госпитальный санитар». Это был хомяк по имени Маккайл, влетевший в машинное отделение с чемоданчиком инструментов наперевес. Бросив его на пол рядом с Энди, он принялся изучать его стопу.
— Не думаю, что кость треснула, — сказал он. — Давление шестернёй удерживает кровотечение, а когда мы вытащим его ногу, я смогу остановить его.
Втулка кивнула и снова вдавила кнопку «Мостик» на интеркоме.
— Юрген, пожалуйста, сосчитайте до десяти, после чего сделайте прямо руля. Снова сосчитайте до десяти и, если я не свяжусь с вами, возобновляйте управление рулём.
— Вас понял, — коротко ответил Юрген. Энди напрягся.
— Энди, — сказала Втулка самым нежным своим голосом и взяла его за руку, —смотри на меня.
Шестерни завертелись в другую сторону, выплюнув его ногу. Молодой крот вскрикнул и вцепился в её руку так крепко, что, казалось, сломает. Маккайл начал обрабатывать его ступню, и запах крови Энди заполнил комнату.
— Ты в порядке? — спросила его Втулка.
— Да, мэм, — улыбнулся сквозь слёзы крот. Она засмеялась и похлопала его по руке, прежде чем подняться.
— Нужно поставить решётки на эти шестерни, — сказала она Сиро. — За ночь я сделаю набросок, обсудим его завтра утром.
— Да, мэм, — сказал Сиро. — Как ваша рука? Может, стоит показаться врачу?
Маккайл поднял голову. Втулка коснулась металлической руки и после паузы сказала:
— Нет. Я сама ею займусь.
— Не болит, мэм? — обеспокоенно спросил Сиро.
— Конечно, болит, — огрызнулась она.
Препятствием оказалась подлодка-ракетоносец, очень тихая, скорее всего, американская или британская. Хотя непосредственное столкновение было маловероятным, Юрген активно двигал рулём, уклоняясь от встречи с создаваемой огромным, медленно движущимся боевым кораблём носовой волной. Резкое всплытие произвело шум, и пугливый левиафан, судя по всему, приняв «Альбакор» за далёкое человеческое судно, плавно пошёл на глубину, намного разминувшись с субмариной грызунов. Бледная Мышь тряхнула головой. Она не знала, есть ли на подлодках оружие для борьбы с объектами размером с торпеду, такими, как «Альбакор», и совершенно не горела желанием выяснять это.
Починив левую руку, она начала делать набросок решётки для шестернёй рулевого механизма. Взглянула на висевшие на стене часы:
Её карандаш скатился на пол. Втулка нахмурилась и посмотрела на три циферблата рядом с часами, показывавшие курс, скорость и глубину «Альбакора». Лодка изменила скорость с
— Войдите, — отозвалась она. Юрген и Маккайл зашли и закрыли за собой дверь. Она подняла голову, размышляя, что заставило их прийти вдвоём.
— У Энди проблемы? — догадалась она.
— Да, мэм. Его ступню необходимо прооперировать, — ответил врач, садясь на койку Втулки, поскольку единственный стул занимала она сама. — Ахиллово сухожилие оторвано, и он не сможет пользоваться ногой, пока ему не сделают операцию в больнице на суше. Более того, у него аллергия на антибиотики, которые я ему дал.
— Мы уже идём к берегу, разве нет?
— У Энди очень мало времени, — объяснил Юрген. — Необходимо вызвать самолёт, который подберёт его и доставит в больницу.
— М-да, конечно, это немного неловко, когда гений преступного мира вынужден вызывать «скорую помощь», — пожала плечами Втулка, — но в данном случае это оправдано. Спасибо, что сначала спросили меня.
Юрген помедлил, прежде чем продолжить.
— Мэм, это может быть… очень неловко.
— Почему? — спросила она, и тут же моргнула своими розовыми глазами. Она всё поняла. Будучи альбиносом, Втулка физически не могла стать бледнее, чем была. — О нет. Пожалуйста, не говорите, что…
— Единственной организацией, в распоряжении которой имеется самолёт с вертикальным взлётом и посадкой, способный долететь до нас и вернуться, являются «Спасатели», — хором сказали она и Юрген.
— О нет, — запричитала Втулка. — Нет, нет, нет. О чёрт! — закричала она, метнув свой карандаш «Тикондерога» №
— Как я могу обратиться к ним за помощью, когда они — объекты моего мщения?! Так попросту не делается!
— Я возьму это на себя, мэм, — заверил её Юрген. — Обычно они рады сделать что-либо подобное.
— Чтобы позлорадствовать вволю! Хорошо. Только не напоминайте мне об этом больше, — она потёрла виски. Её мигрень начала возвращаться.
— Спасибо, Втулка, — сказал Юрген и посмотрел на Маккайла, как бы поощряя его заговорить.
— Мэм, — произнёс хомяк хриплым голосом, как если бы у него рот и горло пересохли. — Энди очень плохо. Он бредит.
— Мистер Маккайл, я понимаю вашу озабоченность, но мы делаем всё, чтобы Энди как можно быстрее оказался в больнице, — сказала Втулка и, к большому огорчению врача, стала крутить в пальцах следующий карандаш. Как у большинства инженеров, у неё их было много. И все заточенные.
— Мэм, он зовёт свою маму.
— Мистер Маккайл, вы просите меня спуститься в лазарет и подержать его за руку? — её голос был резким и сердитым. Маккайл сглотнул.
— Да, мэм. Я прошу вас спуститься в лазарет и подержать его за руку.
Зазвонил телефон, и Рокфор взял трубку, пытаясь расслышать хоть что-нибудь за рёвом телевизора, по которому Дейл как раз смотрел очередной фильм про монстров.
— Алло, «Спасатели»… Юрген?!.. Э-э-э, и насколько он плох?.. Ясно. Погоди, дай я запишу. Ваши координаты GPS:
— Сигнал бедствия от кое-кого, кто на прошлой недель пытался убить нас? — Чип глубоко вздохнул. — Мы не можем отказать, но это тот случай, когда мне не очень хочется спешить на помощь. Где Гайка?
— Сидит там… — начал Дейл, указывая на пустой стул.
Дверца служившего ангаром почтового ящика с лязгом открылась.
— Она спешит на помощь, — бросил Чип, вскакивая со стула. Рокки замер, потом рванул за Чипом, бросив трубку, которую тут же перехватил Дейл.
— Капитан Юрген? Это Дейл. Послушайте, у нас небольшое совещание… Не возражаете, если мы вам перезвоним?
Несколькими секундами спустя Дейл прогулочным шагом вошёл в ангар с лоханью попкорна под мышкой и, устроившись поудобнее, стал следить за ходом беседы.
— Она построила что?! — кричал на Рокфора Чип.
— Самонаводящуюся торпеду, — повторил Рокки.
— И ты нам не сказал?!
— Ну, я думал, она это… просто, чтобы убить время… — запинаясь, пробормотал австралиец.
— Рокки, — тихо сказал лидер «Спасателей», — если хотят убить время, пишут фанфики. Никто не строит торпеду, чтобы убить время.
— Гаечка бы строила, — встрял Дейл. Рокфор кивнул.
— Надо признать, он прав. Гаечка бы строила.
Чип втянул носом воздух.
— Хорошо, тут вы правы.
Паря на мягких, как бархат, крыльях, к самому высокому дубу в парке спикировала и села на взлётно-посадочную полосу Фоксглав — прелестная юная летучая мышка, которая познакомилась со «Спасателями», находясь в услужении у злой ведьмы. Её чувствительные уши издалека уловили перепалку между Чипом и Рокфором, и поскольку она и так проснулась раньше обычного, то решила узнать, что происходит. Как и ожидалось, Рокки и Чип громко ругались, а Дейл сидел и поглощал попкорн.
— Привет, дорогуша, — сказала она, примащиваясь рядом и беря кусочек попкорна. Фоксглав никогда не стеснялась демонстрировать, что считает Дейла одновременно симпатичным и достойным. Расправившись с кусочком в два укуса, она взяла второй.
— День добрый, Фокси.
— Что происходит?
— Ну, Гайка взяла «Крыло Спасателей», чтобы ответить на сигнал бедствия. Одного крота, служащего на подводной лодке, надо доставить в больницу.
— И она полетела сама?
— Да. Это почти наверняка ловушка, поскольку подлодка принадлежит злобной мегаломанше, которая недавно хотела убить нас.
Фоксглав вздрогнула.
— И она отправилась сама, чтобы не подвергать вас опасности? Это так благородно.
Дейл проглотил попкорнину.
— Ну, может, и не очень, потому что она захватила с собой собственноручно построенную торпеду.
Фоксглав моргнула.
— Гайка собирается потопить подлодку, пославшую сигнал бедствия?
— Похоже на то, — согласился бурундук.
— А это не будет нарушением Женевской конвенции? — поинтересовалась летунья. Она не знала, как относиться к тому, что её светловолосая подруга-мышка собирается совершить военное преступление. Дейл поднял вверх палец и поспешил прожевать набитый в рот попкорн.
— С технической точки зрения, нет, — стал объяснять он. — Хотя Женевская конвенция запрещает установку вооружения и нападение на спасательные транспортные средства, она также говорит, что владельцы этих средств обязаны явно обозначить их одним из пяти общепринятых символов, самый известный из которых — красный крест на белом фоне.
— И символ «Спасателей» в этот перечень не входит. Но всё равно, это несколько жестоко с её стороны, не находишь? Кто находится на борту этой подлодки? — полюбопытствовала Фоксглав, недоумевая, кто мог настолько прогневить Гайку.
— Её сестра-близнец Втулка.
«Скидыщ-щ-щь!»
— У Гайки есть сестра-близнец?
— Она не знала об этом до прошлой недели. Рокфор бросил Втулку в реку, когда она была младенцем.
— Он что?
— Это был несчастный случай, — пожал плечами Дейл. — Всякое бывает.
— И что вы делаете?
— Чип ругается на Рокки за то, что он не рассказал нам о торпеде. Рокфор орёт на Чипа за то, что тот все последние дни проводил, допрашивая котов. Вжик смотрит на всё это с отвращением, а я объясняю тебе, что происходит.
— Я имею в виду, что-то продуктивное, — голос летучей мышки прозвучал несколько резко. Дейл снова пожал плечами.
— Гаечка взяла «Крыло», которое быстрее самолёта «Спасателей», который был распилен пополам и ныне покоится на дне залива. Ни Вжик, ни ты не сможете догнать «Крыло». Если мы позвоним Втулке на подлодку и предупредим её о намерениях Гайки, Втулка её собьёт. Разумеется, если это ловушка, Гаечка может с полным правом топить подлодку. Если это не ловушка, то всё совсем печально. С моей точки зрения, перед нами моральная дилемма.
— Прости, — сказала Фоксглав. — Я выбрала неудачный день для визита, да?
Дейл отрицательно помотал головой.
— Да нет, вполне обычный, как по мне.
Дейл поднялся. Кто-то должен был пустить под откос набирающий ход поезд взаимных обвинений, и он, пристыженный Фоксглав, взял эту миссию на себя. Хотя со стороны это выглядело попыткой остановить коня, встав у него на пути, которая практически обречена на провал, если ты — бурундук.
— Я одного не понимаю, — произнёс он так громко, чтобы Чип и Рокфор услышали. — Как Гайка собирается потопить «Альбакор» патроном калибра
— Нет, Дейл, — терпеливо объяснил Чип. — Это четырнадцать с половиной миллиметров против двадцати двух сотых дюйма. Патрон калибра
—
— Двадцать две сотых дюйма? — нахмурившись, переспросил Дейл. — Забавно, но когда она в меня целилась, он показался мне больше.
— Пули — они такие, — согласился Чип.
— Они измеряют диаметр, парень, — пояснил Рокфор. —
— Ага. Пятнадцать миллиметров — это где-то вот столько, да? — спросил красноносый бурундук, раздвигая руки на тринадцать миллиметров. — Но большой патрон, над которым работала Гаечка, был примерно вот такой толщины, — он раздвинул руки ещё на десять миллиметров.
— Патрон к советскому
Чувствуя, что мозг Дейла вот-вот выдаст сообщение об общем нарушении защиты, Чип перебил его:
— Дейл, ты узнал номер той подлодки?
— Капитан Юрген? — спросил Чип в стоящий перед ним микрофон. — Меня зовут Чип. Мы с вами встречались мимоходом.
— Да, сэр, — вежливо ответил Юрген. — Чем могу быть полезен?
Чип медленно выдохнул.
— Во-первых, я хотел сообщить вам, что мы выслали к вам спасательный самолёт. Он должен прибыть к вам в течение двух часов.
— Благодарю вас, сэр.
«Правда, он может открыть по вам огонь, но он прибудет…»
— Скажите, могу я поговорить с Втулкой? Это важно и, боюсь, очень личное.
Пауза.
— Одну секунду, пожалуйста.
Рокфор, Дейл, Вжик и Фоксглав стояли полукругом за спиной Чипа. Австралиец нервно постукивал пальцами, и наблюдавшая за ним Фоксглав вспомнила момент месячной давности. Тогда Рокфор помогал Гаечке встать, и Фокси вдруг заметила, что вся ладошка Гаечки меньше, чем два его пальца. Она также вспомнила о сквозившей в их движениях взаимной привязанности. Гайка могла подняться и без посторонней помощи, и Рокки знал это, но не мог не предложить ей услугу, а она не могла не принять его жест, каким бы тривиальным он ни был.
— Это Втулка, — раздался голос из наушников от плеера, которые Гайка превратила в стереодинамики. — Я бы хотела пог… пог… поблагодарить вас за то, что вы так быстро выслали помощь, — скрежет её зубов был почти не слышен.
— Пожалуйста, — спокойно промолвил Чип. — Не будете ли вы так добры уделить мне немного вашего времени?
Озадаченная Втулка помолчала.
— Хорошо, — осторожно согласилась она.
— Я раздобыл любопытные сведения касательно того, что произошло на том мосту, и хотел бы поделиться ими с вами.
Втулка вздохнула.
— Думаешь, я поверю, что тебе удалось обнаружить новые шокирующие доказательства того, что мой отец не бросал меня?
— По крайней мере выслушайте меня.
— Я вся внимание, — её голос стал шёлковым. — Полагаю, первым делом ты скажешь, что ему не было никакого резона бросать меня, поскольку гораздо проще было бы меня убить?
Чип сделал глубокий вдох.
— Нет, мэм, этого я не скажу.
Рокфор вздрогнул и посмотрел на Чипа.
— Хотя это звучит разумно, — продолжал бурундук, — достаточно немного поразмыслить, чтобы понять всю несостоятельность подобных рассуждений. Убийства младенцев происходят очень редко. Гораздо чаще, как в прошлом, так и сегодня, младенцев бросают на произвол судьбы. Я нашёл несколько законов времён римской оккупации Египта, описывающих усыновление и права наследования младенцев, брошенных родителями и воспитанных другими людьми. Возвращаясь в день сегодняшний, обратим внимание на синдром младенца в мусорном баке и стереотип младенца, оставленного на крыльце дома. Так что поведение Гиго и Рокки, предположительно бросивших вас, абсолютно типично.
— Чип… — начал Рокфор, но Дейл пихнул его локтем:
— Дай ему шанс.
— А почему в реку? — недоуменно спросила Втулка.
— А почему бы и не в реку? Вспомните Моисея. Нигде поблизости вас оставить было нельзя, поскольку установить родителей новорожденной однорукой мышки-альбиноса — минутное дело. Ваша версия событий абсолютно последовательна и логична. Более того, есть все основания утверждать, что вас специально положили на плот, ведь в противном случае вы вряд ли выжили бы.
— Что ты творишь… — снова заговорил Рокфор.
— Рокки, тихо! — прикрикнул на него Чип, зажав кнопку глушения, и эта выплеснувшаяся злость давала понять, насколько бурундук на самом деле нервничает, хотя перед микрофоном ведёт себя совершенно спокойно. Ему надо было убедить Втулку, что её собеседник будет пытаться по меньшей мере не слишком далеко отходить от правды. Без этого у него ни за что бы не получилось то, что он пытался сделать.
— Ладно, — Втулка по-прежнему была начеку. — В чём подвох?
— Подвох в том, что известные вам факты свидетельствуют в пользу двух противоположных сценариев. Во-первых, вашего, согласно которому ваш отец избавился от вас, а Рокки ему в этом помог. Во-вторых, моего, согласно которому Рокки рассказал правду о тех событиях, и это действительно был ужасный несчастный случай.
— Ты только что признал, что поддерживаешь версию Рокки, — с улыбкой сказала она.
— Я не считаю вас настолько глупой, чтобы убеждать в обратном, — заметил Чип. — Я знаю Рокфора и не могу представить его помогающим другу бросить дочь на произвол судьбы. Да он бы первый вас удочерил. Даже если представить, что с годами он изменился в лучшую сторону, он тем более не стал бы сейчас врать о тех событиях ни мне, ни тем более вам. Мне кажется, что тот Рокфор, которого я знаю, взял бы на себя ответственность за прошлые деяния.
— Итак, мы зашли в тупик. — Рука Втулки зависла над рычагом телефона, но тут она вспомнила, что «Спасатели» могут отозвать самолёт, и что Энди нуждается в них, и что уже ради него она должна быть вежливой с Чипом. У неё возникла мысль о том, что он просто тянет время, но она тут же отбросила её. Ему не было никакого смысла врать, чтобы удержать «Альбакор» на поверхности, поскольку они и так знали его курс, скорость и координаты.
— Разве? Давайте вернёмся к тому, что мы оба знаем: вы упали в реку.
— Меня бросили в реку, — голос Втулки был злым и холодным.
— При всём уважении, мэм, это только предположение. Факт в том, что вы оказались в реке. Согласны?
Долгая пауза.
— Да, согласна.
— И, в сущности, единственным существенным различием между вашим случайным падением в реку и тем, что вас туда бросили, является намерение лица, которое это сделало, верно?
Втулка нахмурилась. Она чувствовала, что попадает в ловушку, но не могла разглядеть её.
— Да, верно.
— Вот здесь мы с вами расходимся.
Втулка растерянно моргнула.
— Что?
— Представьте себя на месте Гиго и на секунду предположите, что это был несчастный случай. Вы прыгнули в реку с новорожденной дочерью. Другая ваша новорожденная дочь пропала. Что вы сделаете в первую очередь?
Рокфор резко вдохнул.
— Я бы поискала вторую дочь.
— Вы её не нашли.
— Тогда… Тогда бы я согрела Гайку. Синица в руках…
— Точно, — лидер «Спасателей» сделал глубокий вдох. — Мэм, он отнёс Гайку назад в больницу. Согласно больничным записям, Гайку положили назад в комнату ожидания примерно через тридцать восемь минут после того, как вас обеих выписали. По результатам осмотра, в её лёгких обнаружено небольшое количество воды. — Чип ненадолго прервался. — Думаю, мэм, вы согласитесь, что в предлагаемом вами сценарии избежать попадания второй новорожденной в воду очень легко. Гиго и Рокфору достаточно было разделиться: первый остался на месте, а второй пошёл бы на этот мост.
Чип подождал ответа. Ладонь Втулки сжималась в кулак, всё сильнее и сильнее.
— Ты лжёшь, — прорычала она. Чип сделал два глубоких вдоха, и Фоксглав посмотрела на него, зная, что он вот-вот взорвётся. Характер у Чипа был не из лучших.
— Мэм, я понимаю, что именно так это должно восприниматься. Но я прошу вас помнить, что я не могу сейчас показать вам документы. Я нашёл трёх врачей, четырёх медсестёр и восемь бывших служащих, которые либо присутствовали при инциденте, либо слышали о нём.
Фоксглав моргнула, поражённая тем, что Чип не сорвался.
— А где всё это время был Рокки?
— Искал вас, мэм. Все, кто был свободен, покинули больницу и пошли с ним. Рокки отказывался переодеваться в сухую одежду до середины следующего утра. У него появились симптомы переохлаждения, и ему также оказали помощь. Эти записи у меня тоже имеются.
Втулка замолчала.
— Мэм, вы всё ещё там?
— Да… Да, простите, — она дважды тяжело сглотнула.
— А есть ещё и свидетельские показания.
— Никто не видел… — нахмурился Рокфор и умолк на полуслове, поняв, о чём речь. Чип поднял голову.
— Разумеется, Рокфор, кое-кто видел… — прозвучал из наушников безжизненный голос. — И ты ждёшь, что я поверю, что после стольких лет тебе удалось найти того самого кота?
— Мэм, коты живут дольше мышей. Кроме того, в отличие от собак, они, как правило, охотятся на небольшой, чётко очерченной местности.
— Территориальные, — согласилась Втулка.
— Наконец, мэм, коты не отличаются скромностью, и если задать им правильные вопросы, они могут часами рассказывать охотничьи истории, — Чип поставил на стол диктофон. — Первый голос, который вы услышите, мэм, принадлежит Храбрецу33. Это молодой кот, любезно согласившийся протянуть нам лапу помощи.
Чип нажал на кнопку воспроизведения.
«— Ух ты, мистер Мунго, бьюсь об заклад, вы половину мышей напугали до смерти!
— Ну, Храбрец, — раздался смешок кота, знававшего дни и получше, — может, мне не стоит распространятся об этом, но, помнится, однажды ночью я согнал двух мышей в реку вон с того моста. Они как посмотрели, как я бегу на них, так вниз и бросились. Два самца, один довольно-таки крупный…»
Чип нажал на «стоп».
— Мистер Мунго не смог вспомнить точную дату, но сказал, что это случилось много лет назад, в начале лета.
— Ты, конечно, понимаешь, что я тебе не верю.
— Понимаю, мэм. Я готов встретиться с вами наедине или на вашей лодке и предъявить копии документов. — Помедлив в нерешительности, он облизал губы и солгал: — Я не в обиде на вас, мэм. Я понимаю вашу предубеждённость.
— Ты хочешь сказать, — рявкнула в трубку Втулка, — что я хочу, чтобы выяснилось, что мой отец на самом деле выкинул меня на мусор?! Хочешь сказать, что мне… что мне не больно думать об этом?!
— Мэм, борьба со злом — занятие благодарное, особенно когда побеждаешь. Я понимаю, как больно думать, что ваш отец никогда вас не любил. И так же больно думать, насколько близки вы были к этой любви на самом деле.
— Спасибо, сэр. Я подумаю…
— Мэм, вы инженер. Вы предпочитаете видеть причину и следствие. Я могу понять, как больно думать о том, что вы потеряли отца из-за слепого случая, невезения, как и вашу руку.
— Мой отец… — начала Втулка.
— Мёртв, — закончил за неё Чип. — Мэм, он мёртв, мёртв, мёртв. Он никогда не знал вас и никогда не узнает. Но то, что вы делаете со своей сестрой… Мне кажется, оно зажило самостоятельной жизнью. И кто виноват в этом, мэм?
Надолго воцарилось молчание.
— Мэм? — повторил свой вопрос Чип. Они до сих пор были на связи.
— Чип? — спросил голос Юргена.
— Сэр?
— В данный момент Втулка не может подойти к телефону, — учтиво произнёс немец. — Она попросила меня ещё раз поблагодарить вас за спасательный самолёт. Спасибо, сэр.
— До свидания, сэр, — машинально ответил Чип. Он повесил трубку и положил голову и руки на стол. Напряжение и страх дали о себе знать, и его затрясло. Дейл молча обнял друга за плечи.
— Что если она не поверила мне, Дейл? — спросил лидер «Спасателей». — Что если я лишь ещё больше её разозлил?
На борту «Альбакора» Юрген нежно обнимал Втулку, поглаживая её волосы, пока она оплакивала своё несчастье и упущенные возможности.
Сиро прочистил горло. Слова давались ему непросто.
— Мэм, — начал он хрипло, — в своё время я поработал на многих мегаломанов, и хотел сказать вам, что вы — первая из них, кто согласился бы подержать руку раненого подручного и разрешить ему называть вас мамой.
Её розовые глаза посмотрели на него.
— Благодарю вас, мистер Сиро, — сказала она несколько безжизненным голосом, — но я считаю себя скорее трагическим байроновским героем.
— Да, мэм, — моментально согласился Сиро, которому вежливость не позволила заметить, что большинство его прошлых работодателей считали точно также.
Они стояли на палубе «Альбакора». Десять подводников вели наблюдение, а раненый крот лежал, дожидаясь прибытия спасательного самолёта. Сегодня море было спокойным, и члены экипажа рассматривали небо в бинокли.
— Где вы выучили ту кротовую колыбельную?
— Я просто знала её, ясно? — в её голосе появились нотки раздражения.
— В любом случае, мэм, — закончил Сиро, — я просто хотел, чтобы вы знали, что весь экипаж в курсе… — он сдавленно простонал, — …и мы все очень вам благодарны.
— Благодарю, Сиро-сан.
— Вижу самолёт, направление два-девять-девять! — крикнул один из наблюдателей.
Гайка накренила самолёт вправо, заходя на цель. Она хотела, чтобы торпеда попала в борт цели под прямым углом, но скорость лодки не позволяла это сделать. Вместо этого мышка решила запустить торпеду в носовую часть «Альбакора» по левому борту. Пулемётный патрон российского производства легко пробьёт обшивку и взорвётся с яркой вспышкой, сея разрушение внутри субмарины…
«Альбакор» начал замедлять ход.
На палубе лежали носилки с кротом, но этого Гайка ждала. В отличие от большого количества собравшихся вокруг него членов экипажа. И того, что корабль тормозил, словно подставляясь под удар.
Она положила руку на рычаг сброса.
И убрала её.
Она могла представить себе сброс торпеды на тень под водой, но не на собравшихся на палубе подводников. Может, всё это время она обманывала саму себя…
Её глаза оглядели палубу и остановились на её сестре.
«Что ж, давайте заканчивать с этим…» — решила она, готовя «Крыло» к вертикальному заходу.
— Gott in Himmel34, — прошипел Юрген, — этот самолёт вооружён! Мэм, спускайтесь вниз!
— Если она собирается потопить лодку, — безучастно заметила Втулка, — здесь я буду в большей безопасности. Кроме того, она заходит на посадку.
Втулка не могла объяснить истинные причины своего поведения: Юрген стал бы возражать. Она отошла в сторону от толпы, в направлении самолёта. Она хотела представлять собой хорошую мишень.
Гайка посадила «Крыло Спасателей» и выпрыгнула ещё до того, как лопасти перестали вращаться. Проигнорировав сестру, она коснулась лица дрожащего крота на носилках. «Это правда…» — удивилась она и коротко скомандовала:
— Загружаем его!
— Погодите, — сказал Юрген, — сперва давайте снимем торпеду с вашего самолёта.
— Вы возьмёте эту торпеду из моих холодных мёртвых пальцев, — прошипела Гайка. — Один раз вы меня уже сбивали.
— Мы не будем стрелять по вам: у вас на борту будет раненый член экипажа, — заметил Юрген.
— Если бы я хотела стрелять, то сделала бы это, едва завидев её, — сказала «Спасательница», показывая пальцем на Втулку. — Я не выпущу торпеду, когда заберу раненого.
— Легче всего на свете сбросить торпеду на тень под водой, — возразил немец.
— Ну да, — признала Гаечка. «Он меня раскусил».
Втулка помотала головой, словно от отвращения.
— Послушайте, мы не можем терять времени, рассматривая оружие друг друга.
— Есть предложение? — одновременно спросили Гайка и Юрген. Втулка вздохнула. Она не хотела этого делать.
— Гайка боится улетать, потому что мы можем её сбить. Мы боимся отпускать её, потому что она может нас потопить. Поэтому я полечу с ней. Меня мы сбивать не будем, а поскольку я буду в её руках, у неё не будет причин топить «Альбакор».
— Стоп-стоп-стоп, — перебил её Юрген, изображая руками знак «тайм-аут». — Помните? На прошлой неделе мы потопили океанский лайнер. Все очень сердиты на вас.
— Кроме того, я должна взглянуть на доказательства Чипа, — добавила она.
— Втулка, — медленно произнёс Юрген, — он, вполне возможно, лжёт.
— Юрген, я должна знать. Всё прекращается до тех пор, пока я не узнаю, правда это или нет. Ясно?
Гайка неуверенно переминалась с ноги на ногу. Она не понимала, о чём они говорят, но догадаться было несложно: Чип обнаружил или утверждает, что обнаружил, что-то о прошлом Втулки. «Стал бы Чип лгать о чём-то вроде этого? Возможно. Если думал, что это мне поможет…»
— По крайней мере, заставьте её пообещать, что сначала она вас отпустит, — упорствовал Юрген.
— Зачем? Она соврёт, — заметила Втулка.
— Не совру! — вскинулась Гаечка, сердито посмотрев на неё. Один из мышей-подводников зачем-то попросил её оставить автограф на видеокассете с надписью «Могучая Мышь», и она решила, что проще сделать то, что просят, чем требовать объяснений.
— Соврёшь!
— Не совру!
— Но… — Юрген беспомощно смотрел на них.
— Сестричка, там крот умирает! — в конце концов крикнула Втулка. Гайка перевела дух.
— Верно. Идём.
Забравшись в самолёт, Гайка проверила ремни, которыми носилки с Энди были пристёгнуты к заднему сиденью. Собравшиеся вокруг неё моряки восторженно загудели, и она обернулась посмотреть, что привлекло их внимание.
Втулка подошла к Юргену и нежно целовала его в губы. Юрген справился с удивлением и мягко обнимал её. Она отстранилась, улыбнулась и коснулась его носа.
— Моя возвращаться, — сказала она, неумело сымитировав Шварцмауса. Капитан рассмеялся и с улыбкой спросил:
— Обещаешь?
Она помотала головой.
— Ты же знаешь, я не могу.
И, ещё раз коротко поцеловав его, направилась к «Крылу».
Первую половину пути они проделали в полном молчании.
— Инфекции в ухе нет? — спросила Гаечка.
— Даже швы не понадобились.
— Жаль.
— Прости, что разочаровала. А у тебя, я смотрю, синяки… — подметила Втулка.
— Уже заживают. Опухоль спала. Он тебе в отцы годится, — услышала Гайка свой голос. Втулка повернулась к ней.
— Старшие самцы более симпатичны.
— Да ну? — моргнула «Спасательница».
— А ты не знала? — в голосе Втулки неуловимо ощущалась насмешка.
— Ну… — сказала Гайка, чувствуя, как её лицо начинает гореть, — у некоторых из нас есть определённые ценности…
— Некоторые из нас не могут найти себе парня, — радостно добавила Втулка.
— У меня был парень!
— Мамочка? — перебил их вопрос Энди.
— Извиняюсь, — фыркнула на сестру Втулка и, развернувшись на сиденье, спросила совершенно другим, ласковым голосом.
— Что, мой кротунчик?
— Мне холодно, мамочка.
Втулка наклонилась к Энди, согревая его своим теплом.
— Так лучше?
— Угу, — удовлетворённо вздохнул крот.
— Давай я спою тебе, а ты поспишь, хорошо?
— Хорошо.
И Втулка запела:
|
Милый кротик, богом даны Тебе земли, чтоб рыть ямы. Целиком ешь червячков. Опасайся злых котов. Ястребов бойся, вглубь копай И поскорее засыпай. |
Втулка некоторое время сидела в неудобном положении, пока дыхание Энди не стало ровным. Потом села обратно, хрустнув костями, и сердито сложила руки на груди.
«На прошлой неделя она пыталась убить тебя, — подумала Гаечка. — Как и ты её. Откуда в нас это берётся? Как мы решаем, какую из сторон личности показывать?» Она мысленно вернулась к событиям последних нескольких дней и поняла, что не хочет так жить. Пусть даже это была самозащита.
— О чём мы говорили, когда Энди нас прервал? — поинтересовалась Втулка.
— Ты высмеивала мой лишённый романтики способ жизни, а я собиралась поговорить о закончившихся катастрофой отношениях, пытаясь выглядеть более опытной, чем на самом деле.
— Помнится, ты сказала: «У меня был парень». Думаю, я должна насмеяться над тем, что он был только один, чтобы потом ты могла сказать, что по крайней мере знаешь его имя.
Гайка вздохнула.
— Прости, Втулка, я не хочу больше причинять тебе боль.
— Приятно слышать. Я бы тоже хотела заключить перемирие. Этот твой Чип утверждает, что может доказать, что наш отец не пытался убить меня, и я бы хотела взглянуть на доказательства.
— Почему это настолько всё меняет? — осторожно спросила Гайка.
— Гайка… Я не знаю. В смысле, в юности я делала всякое. Иногда для того, чтобы выжить, иногда — потому что хотела чего-то или потому что думала, что таким образом обрету друзей. И я всегда знала, что поступаю плохо, но думала, что это не моя вина в том, что мне приходится это делать, — она помотала головой, её голос был печальным и усталым. — Тебе нужно поддерживать высокое мнение о себе, понимаешь? Но, думаю, на самом деле виновата была только я одна.
— Ты хорошо знаешь Энди? — спросила Гайка.
— Не очень, — Втулка пожала плечами. — Он кочегар, работает с электрогенератором.
— Почему же ты так с ним приветлива? Когда ему станет лучше, он и не вспомнит об этом. Он не настолько важен, чтобы льстить ему, и никто не ждёт от тебя этого.
— Понятия не имею, — призналась Втулка. — Просто так вышло.
— Втулка, — сказала Гаечка, и её голос внезапно дрогнул, — не знаю, что там выяснил Чип, но наш папа не мог тебя покинуть, как и ты не смогла удержать в себе то, что «вышло». Он не мог так поступить даже с кем-то чужим. Если ты веришь, что Юрген любит тебя, почему не можешь поверить, что тебя любил наш папа? Ты достойна этого.
— Каким… — медленно начала Втулка, задавая вопрос, на который, как она внезапно почувствовала, должна была знать ответ. — Каким был наш папа?
Гайка улыбнулась.
— Первое, что я помню — лётная куртка и запах керосина. Что бы я ни делала и как бы себя ни чувствовала, я всегда знала, что он поможет мне, даже если всё, что он мог сделать, это успокоить меня. Он так мной гордился…
— Лётная куртка, значит? — Втулка улыбнулась про себя.
— Через наш дом толпами ходил всякий сброд и безработные лётчики. Он две недели провёл в Атлантическом океане после того, как попал в аварию, пытаясь доставить лекарства от кошачьей лейкемии на Азорские острова. К несчастью, он был самоуверенным пилотом, а ты знаешь, что бывает со старыми самоуверенными пилотами. Думаю, Втулка, он бы тобою гордился. Гордился бы твоим талантом инженера и тем, что иногда просто из тебя «выходит».
Втулка что-то проворчала.
— Где ты выучила песню кротов?
— Я долго жила возле кротовой норы, — пояснила её сестра, — и слышала её каждую ночь.
— И ни разу не пожаловалась на шум?
— Она мне нравилась.
— Ты поддерживаешь отношения со своими, э-э-э, парнями?
Ответила Втулка не сразу.
— По правде говоря, все они были катастрофой. Возможно, ты поступаешь умно, избегая этого. Юрген, ну, это началось только сегодня, и я напугана до смерти.
— Юрген производит хорошее впечатление.
— Как думаешь, папа бы одобрил?
— Господи, он никогда не держал ни на кого зла. Я знаю, что моего парня он бы не одобрил. Наш папа великолепно разбирался в личностях, и я всегда завидовала этому его дару. Скажи, твои парни когда-нибудь ломали твои изобретения, а потом говорили, что они не нарочно?
— Твой тоже? — улыбнулась мышка-альбинос.
— Знаешь, у нас ведь есть и другие родственники, — пояснила Гайка.
— Нет… нет, я не знала, — столь очевидная вещь никогда не приходила Втулке в голову.
— В основном со стороны матери. Меня они не жалуют.
— Почему?
— Потому что хорошие девочки не возятся с деталями двигателей.
Втулка ухмыльнулась.
— Ты меня разыгрываешь.
— Вовсе нет. Взять, к примеру, кузину Мушку. Она не знает, чем отличается масштабируемая процессорная архитектура от масштабной линейки.
Её сестра стукнула кулаком по приборной доске и сдавленно захохотала.
— Знаешь, я рада, что у меня есть такая сестра, — наконец решила Гаечка.
— Эм-м, — Втулка кашлянула и посмотрела вперёд, неприкрыто взволнованная. — Э-э-э, взаимно.
— Знаешь, — сказала изобретательница, нервно прочистив горло, — возможно, тебе стоит поговорить об этом с папой.
Втулка как-то странно посмотрела на сестру.
— Гайка, он вроде как мёртв.
— Ага. Давай проведаем его, когда отвезём твоего приятеля?
— В принципе, вечером я свободна, — осторожно сказала Втулка.
Поблизости от большинства аэропортов растёт мало деревьев, и у подножия одного из таких редких представителей растительного мира находились две мышиные могилы. Втулка смотрела на них и пыталась понять, что она чувствует. Она никогда не держала зла на свою мать, более того, временами она представляла себе, как она не позволяет отцу бросить её. Было темно, и могилы было не очень хорошо видно, но они были там, одна и вторая. И хотя логически Втулка понимала, что это всего лишь две старые ямы, она не могла избавиться от ощущения, что её мама счастлива быть рядом с её папой.
— Мама, папа, — сказала Гаечка, — вы будете счастливы узнать, что Втулка не погибла. Она здесь, и мне кажется… её есть, за что любить.
— Эм-м… — нервно сглотнула Втулка. — Привет. Гайка, можно мне побыть одной?
— Конечно, — ответила её сестра. — Мы с папой жили вон в том фюзеляже от В-
Она развернулась и пошла сквозь траву, к старому бомбардировщику, в юности служившему ей домом.
— Ну что ж, мам, пап, — начала Втулка. — Я, э-э, как бы считала, что вы бросили меня в младенчестве. Знаете, я… не очень хорошо разбираюсь в личностях, и я… ну, наверное, я слишком серьёзно отнеслась к некоторым вещам, которые мне говорили в детстве. Я не думала, что сильно пришлась вам по нраву. Что вообще могу кому-то прийтись по нраву. Но сейчас я нашла того, кто любит меня. И на этот раз, мне кажется, это по-настоящему. Он, э-э, твой старый фронтовой приятель.
Кроме того, я встретилась со своей сестрой и, ну… ну, она немного с чудинкой, но я не думаю, что с ней что-то такое, что нельзя исправить несколькими месяцами терапии. Поэтому я начинаю думать, что, может быть, э-э, это со мной на самом деле не всё в порядке.
В общем, думаю, мне жаль, что я так думала о вас.
Вы меня не знаете, поэтому нам многое нужно наверстать. Я знаю, что папа всерьёз увлекался самолётами, и Гайка пошла по его стопам. — Втулка улыбнулась. — А я люблю океан. Я всегда жила рядом с ним, и с самого раннего детства его голос был для меня голосом друга. Даже во время шторма он не пугал меня. Я считала, что так он показывает свою силу, которую необходимо уважать.
Она села на траву и продолжила более естественным голосом:
— Иногда я думаю, что океан не утопил меня, когда Рокки случайно упустил меня, потому что знал, как сильно я его люблю…
— Но где же Гаечка? — обеспокоенно спросил Дейл.
— Давай спросим её, — предложил Чип, наводя заряженный стрелой с сеткой арбалет на облачённую в водолазный костюм фигуру, сидевшую у могилы и что-то говорящую слишком тихо, чтоб они могли расслышать. Дейл опустил руку на арбалет и уверенно отвёл его вниз, покачав головой.
— Не надо.
Судебный процесс над Втулкой быстро превратился в конфликт договоров и юрисдикций с привлечением прецедентов графа Монте-Кристо и капитанов Немо и Харлока35 для придания ей статуса байроновского героя. Позже пришли петиции от дельфинов и других китовых (написанные одной из тех ручек, которые работают под водой), а строители «Минускула» отозвали свой иск в благодарность за очень выгодные права на художественный фильм, которыми они теперь располагали. В итоге Втулку приговорили к двум годам условно, в течение которых она должна была воздерживаться от совершения актов возмездия без разрешения своего инспектора по надзору за условно-досрочно освобождёнными.
Постройка Гайкой торпеды также не осталась без внимания. Комитет мелких животных за объявление частного владения военным снаряжением вне закона (КОЧВСнаВЗ) попытался поднять этот вопрос, но натолкнулся на жёсткое противодействие со стороны Торпедной ассоциации мелких животных («Корабли топят не торпеды, корабли топит вода!»). И даже его попытка привлечь Гайку к суду за неуплату пошлины на пулемётный патрон российского производства потерпела неудачу, когда выяснилось, что во всём городе не найдётся двенадцати зверей, согласных посадить в тюрьму «Спасателя».
Свадебные колокола зазвонили в ознаменование радостного события, и все, в чьей жизни оставил след Гиго Хэкренч, прибыли в город, дабы стать свидетелями союза его дочери с тем, кто так долго помогал ей в её работе. Возможно, впервые в истории невеста была одета в чёрное платье с длинными рукавами.
Втулка медленно шла по проходу между рядами, держась за руку Рокфора. Готовясь выдать замуж дочь своего давнего друга, Рокки надел свой старый мундир военно-воздушных сил грызунов (перешитый), и зачесал назад набриолиненные до блеска волосы.
— Эй, Гаечка, — прошептал Дейл, одетый в смокинг оранжево-зелёной расцветки, которую можно было бы спокойно использовать для автодорожных конусов, если бы она не вызывала тошноту, — тебе не кажется, что это немного, ну, отдаёт половой дискриминацией?
— Возможно, — согласилась Гайка, наконец-то надевшая платье по вкусу не в целях маскировки. Она даже оставила дома очки, поскольку они не подходили по цвету. — Впрочем, для них с Рокки это хороший способ подвести под всем этим черту.
Чип, в смокинге и без шляпы, постоянно глотал слюну, чтобы скрыть волнение. Что касается жениха, то он был одет в старый мундир Кригсмарине, только награды были заменены новыми, с которыми было не так неловко показаться на публике36.
Гайка обвела взглядом гостей. Ввиду присутствия старых (и по большей части холостых) друзей её отца и экипажа подлодки в полном составе демографическая ситуация на празднике была такова, что на одну самку приходилось приблизительно
— Вечеринка обещает быть интересной, — пробормотала она на ухо Фоксглав.
— Да… — вздохнула летучая мышка в радостном предвкушении.
Перед церковью их дожидался Толстопуз. Чип знал, что ему следует волноваться, но не мог заставить себя чувствовать ничего сильнее слабого беспокойства. Это было неправильно. У Толстопуза не было особых причин устраивать погром на свадьбе, плюс это в любом случае было слишком публично и незатейливо, как для него. В руках у кота был большой букет роз. Чип уже думал вмешаться, но Втулка и Юрген взяли ситуацию под контроль, как и подобает эффективной команде: Втулка руководит, Юрген осуществляет и поддерживает.
— Толстопуз, — вежливо кивнула Втулка.
— Милостивая леди, — поклонился кот, потом кивнул Юргену. — Поздравляю, сэр.
— Благодарю, — ответил Юрген.
— Могу я спросить, оставите ли вы свою девичью фамилию? — учтиво поинтересовался Толстопуз, потом моргнул, только сейчас задумавшись, и уточнил:
— Скажите, а Юрген — это имя или фамилия?
— И то и другое, — ответил немец. — Мой отец заикался и был слишком стеснителен, чтобы это признать.
— Прискорбно слышать. А второе имя у вас есть?
— Есть, но оно тоже «Юрген».
— Я изначально собиралась оставить фамилию «Хэкренч», — вмешалась Втулка. — Я не очень долго её носила, и она ещё не успела мне наскучить.
— Кроме того, — добавил Юрген, — в ней нет умляута37. Мне никогда не нравился мой умляут.
— Какая жалость, что вы байроновский герой, — печально покачал головой Толстопуз. — Вместе мы бы многого добились.
— Да, — с готовностью согласилась Втулка, — какая жалость, что вы неисправимый злодей.
— Я предпочитаю называть это деловой хваткой, — он протянул ей розы. — Разрешите?
— Благодарю, — кивнула Втулка, и розы вдавили её в асфальт. Шипы могли серьёзно поранить её, если бы не изготовленное из кевлара свадебное платье. Конечно, каждый кот знает, что в розах главное шипы. Однако со стороны главаря преступной шайки из семейства кошачьих бросить розы было добросовестным и даже в чём-то лестным заблуждением.
Быстро придя в сознание, Втулка в порядке эксперимента зарядила букет в левую руку, взвела пружины и выстрелила в свою сестру с убийственной точностью бомбы с лазерным наведением. Гаечка могла с одинаковым успехом как поймать его, так и быть пронзённым им, но спикировавшая с потолочной балки Фоксглав перехватила его с действенностью, достойной целой батареи ракет «Пэтриот». Если хотите поймать что-то в воздухе, будьте летучей мышью.
Последовала оживлённая дискуссия, победу в которой одержала Фоксглав, заметившая, что «никто не говорил, что так нельзя», тем самым установив прецедент, которым при бросании подвязки воспользовался мистер Фентон. Кульминация традиции вышла несколько смазанной, поскольку тянущаяся у Фоксглав между ног мембрана не позволила натянуть подвязку дальше щиколотки, но довольны остались все, и Втулка с Юргеном вышли на середину зала для своего танца под музыку, которая отныне и вовек будет их музыкальной темой — Токкату и фугу ре минор Баха.
— Гайка согласилась проследить за переоборудованием внутренней планировки «Альбакора», — прошептал Юрген на ухо жене.
— Я знаю, — ответила та. — Она переделает всё так, чтоб у нас была одна общая каюта.
Юрген прочистил горло.
— Может, прежде чем она начнёт работу, нам стоит прибраться в отсеке для медитаций?
— О боже мой! — ошарашено моргнула Втулка.
Когда начался танец, Чип более-менее свыкся с мыслью просидеть вечеринку в углу: его шансы были весьма малы, а подводники, пожалуй, заслуживали идти первыми. Но тут Гаечка откашлялась и, улыбнувшись, подмигнула ему.
— Я не смогу станцевать с тобой все танцы, — начала она извиняющимся тоном, — но я бы хотела подарить тебе первый.
Охваченный внезапным волнением Чип поискал глазами Тамми. В данный момент её увлекал за собой мистер Калверт, и на какое-то время, несмотря на страстное обожание Чипа, её подростковое эго было удовлетворено. Рокки выводил на танцпол младшую сестру Тамми, Бинк. Фоксглав тащила за галстук задыхающегося Дейла. Крот Энди также нашёл партнёршу и явно собрался стараться вовсю, несмотря на загипсованную ногу. По крайней мере, у него была возможность поговорить с кем-то, кто не знал, что он называл старшего офицера «мамочкой».
Чип поклонился с широкой улыбкой и протянул Гаечке руку. Вскоре они двигались в такт музыке — «Ветеран тысячи психических войн» в исполнении Дево — и улыбались друг другу. Чип прислонился щекой к её щеке и, хоть и был ведущим, на мгновенье закрыл глаза, с улыбкой вдыхая тонкий аромат машинного масла и суперклея, который он научился ценить больше всего на свете.
«Ну его к чёрту, — подумал он. — В прошлый раз был всего только сон…»
Юрген — намёк на капитана подводной лодки из фильма «Лодка» («Das Boot»,
Альбакор — разновидность тунца.
Очевидно, имеется в виду Серонос де Бержерак (см. серию «Гроза подмостков»).
Имеется в виду подлодка «Наутилус» из фильма «
Калверт — намёк на американского вице-адмирала Джеймса Ф. Калверта.
Орландо — четвёртый по величине город штата Флорида, известный благодаря расположенному в его окрестностях «Всемирному центру отдыха Уолта Диснея» (Walt Disney World Resort).
Testor Corporation — известная фирма-производитель пластмассовых моделей, а также инструментов и аксессуаров для моделирования.
Минускул (от лат. minusculus маленький) — строчная буква.
Имеются в виду политические, культурные и исторические связи между США и Великобританией.
Скотт и Вирджил — герои популярного в
Продуть балласт! (нем.).
Адмирал Гэрриман Нельсон (Harriman Nelson) — персонаж художественного фильма «Путешествие на дно моря» (
Имеется в виду уже упоминавшийся фильм «
Estes Industries — американская компания-производитель моделей самолётов и ракет.
Кларк Гейбл (
Бурсит — воспаление околосуставной сумки.
Рубен Гольдберг (
Имеется в виду о. Эллис, расположенный в устье реки Гудзон в гавани Нью-Йорка, на котором в период с
Английское слово «tub» (бочонок), для пущего эффекта произнесённое на испанский манер. Кроме того, намёк на Табби (Tubby) — персонажа комикса «Маленькая Лулу» («Little Lulu»,
Имеется в виду мультсериал «Могучая Мышь: Новые приключения» («Mighty Mouse: The New Adventures»,
До свиданья (нем.).
Пожалуйста (нем.).
Большой кот (нем.).
Далеки — раса злобных пришельцев из британского научно-фантастического сериала «Doctor Who», моделью боевого скафандра которых, собственно, и является «Уничтожитель». В названии танка обыгрывается коронная фраза далеков — произносимое по слогам бездушным синтезированным голосом слово «у-нич-то-жить».
WD
X-Acto — нож с короткими сменными лезвиями и длинной цилиндрической ручкой, напоминающий скальпель.
Спасайтесь! (нем.).
DuPont (E.I. du Pont de Nemours and Company) — американская химическая компания, изобретатель таких материалов как неопрен, нейлон, тефлон и кевлар.
Муги — персонаж японского мультсериала «Dirty Pair» (
Вежливое обращение к незамужней женщине (нем.).
Намёк на подводную лодку «Атрагон» из кинофильма «Атрагон» (Япония,
Тикондерога — популярная марка карандашей, выпускаемая американской компанией Dixon Ticonderoga. №
См. серию «Кошки не в счёт».
Владыка небесный (нем.).
Капитан Харлок — герой сериала «Космический пират капитан Харлок» («Space Pirate Captain Harlock»,
Имеется в виду произведённый в конце
Умляут — двоеточие над буквой «U», через которую по-немецки пишется «Юрген» (Jürgen).
© John Nowak,
© Гиротанк,