= КОН =
Две согнутые башни
средневековая драма
Что-то обчитался я средневековщины и потянуло… :)
Напишу-ка я средневековый роман о Дейлдрунде и Гайкильде.
Итак, глухое средневековье, неискоренённые предрассудки и прочие повальные грехи прочно владеют объединённой Европой. Народная темнота уживается с агрессивными планами баронов и отличными колбасками в харчевне «У Крюгера-мл.».
Тёмный город (средневековый) лежит во власти ночи, никакая ворона не каркнет, прежде чем проснётся король Котовик I Толстый в своей опочивальне замка Дубельбургсхоф, мрачной громадиной возвышавшейся за дубовыми воротами одноимённого города.
Как вдруг неожиданно для стражи, а тем более для короля, в испуге выпавшего из постели, ворота городские рухнули, и в город ворвался благородный рыцерь Дейлдрунд на своём боевом коне. Он выхватил меч, махая им перед каждым, кто к нему приближался, и кричал крамольные речи на короля.
Ни один из стражников не видел ничего подобного, хотя самый старший, в молодости бывавший на войне, признал, как ему показалось, в молодом всаднике одного из тех лихих разбойников, кого должны были схватить за воровство дров накануне, и ринулся грозно на него. Однако доблестный рыцерь Дейлдрунд был так силён и так ловок, что одним ударом меча расколол надвое шлем своего обидчика и, оставив его в немом удивлении от внезапной атаки сидеть на земле, поскакал по мостовой города, будя горожан своим бодрым криком.
— Ей, горожане! — кричал он. — Дозволите ли знать, где живёт злострастный прелюбодей, называющий себя хозяином этого города?
— Кто ты, чужестранец? — пробормотал старый садовник, высунувшийся из окна своего наглухо заросшего плющом дома.
— Я рыцерь Дейлдрунд из Спасатеншафта, оруженосец его величества короля Заоблачной Горляндии Вжикуса Молниеносного!
— О, простите, сударь: я не заметил сразу герба на вашем щите. Признаться, вы долго были в пути, потому что он весь залеплен дорожной пылью!
— Я прощу тебя, недостойный, если ты мне сейчас же укажешь дом своего короля!
— О да, господин. Вот тот большой замок на холме. Король живёт в нём. Но я бы не советовал вам, сударь, ходить туда.
— Ты, негодяй, смеешь мне советовать?!
— Я только хотел, чтобы вы остались живы… — только и успел промолвить несчастный садовник и тут же затворил ставень, чтобы ничего не отправилось ему в голову на его неучтивые слова.
А оставшись наедине с собою, доблестный рыцерь, погарцевав ещё перед домом садовника для рассмотра окрестности, поскакал к замку, где уже горел свет и бегали люди в наскоро одетых доспехах и с алебардами наперевес.
Переполох, наведённый вызванным шумом, потряс бедного короля до того, что он решил, что началась война, и первым делом он спас казну, перепрятав её в промежность пятой и четвёртой перин своей постели, и, стуча голыми пятками по полу, побежал будить своего первого министра. С первого раза это не удалось, ибо министр Мепсбрандт спал всегда хорошо, потому что ему никогда не надо было платить налоги — он их собирал.
Внезапное пробуждение сильно его напугало, но как выяснилось, что всего-лишь какая-то война грозит государству, а не новый налог, сразу успокоился, надел парик с длинными отвислыми ушами на манер сельских судей, по моде, которую завёл прежний король, и отправился вслед за сюзереном.
Вскоре, после внезапного пробуждения Мепсбрандта, ношения по замку и скорого сбора стражи, на площадь перед замком выскакал молодой всадник в сине-красном плаще, светлом кожаном камзоле и перчатками и сапогами, напрочь покрытыми пылью. Капитан стражи, стоящий у дверей, тут же обратился к нему, но с балкона уже явился король и потребовал объяснений всему наделанному шуму.
— Кто ты, презренный, что вступил на наши земли без дозволения?
Вместо ответа всадник выхватил рог и что было мочи в лёгких протрубил в него. В этот момент стражники, улучившие возможность зайти к нему с тыла и схватить его, были поражены этим трубным звуком и принуждены, побросав свои алебарды, бегом удалиться прочь. А всадник, закончив трубить, оставшимися силами повторил своё имя лишённому чувств королю и едва не вывалившемуся с балкона Мепсбрандту.
— Не те ли передо мной владетельные господа, кто будет хозяевами этой страны? — спросил он, не слезая с лошади, обращаясь к балкону.
— Да, да, рыцерь, его величество король Котовик I перед тобой — сними же шляпу! — прокричал сдавленным голосом первый министр королевства, пока его король приходил в чувство.
Всадник вспыхнул: его ненависть отобразилась на лице.
— Перед королём-негодяем в нашей стране не снимают шляп! — выпалил он и снова приблизил рог к губам.
— Постой! — прокричал очнувшийся король, не слышавший поношения. — Чего же хочешь ты? С чем пожаловал?
— Ты, премерзкий супостат, сын дьяволицы и тритона, король Котовик Толстый, схватил обманом и заточил в башне принцессу Гайкильду, дабы силою склонить её к замужеству!
Король и министр переглянулись.
— Что за вздор несёт этот бродяга из Спасатеншафта? У нас в городе и башни-то никакой нет…
Доселе бойкий Дейлдрунд с удивлением окинул взглядом начинавший просыпаться город — и действительно не увидел никакой башни. Первые лучи рассвета обходили его и словно нарочно показывали приземистый ландшафт ютящихся домиков ремесленников и горожан побогаче, но башня, казавшаяся тёмным призраком ночи, растаяла на свете дня.
— Гм… В каком же городе есть башня, согласно описанию?
Тугой на мысль обычно, король почесал короной голову, разгладил бороду и указал на север, в сторону города Штихшприртен-на-Одуре, где башни было целых две — одна другой выше. И ни секунды не медля, доблестный рыцерь Дейлдрунд из Спасатеншафта поскакал по дороге на север. Как его цокот стих, король с министром выдохнули и отправились досыпать, поминая и короля Горляндии и всех его подданных в самых злых словах.
Не прошло много времени, как стражники восстановили упавшие ворота, а начальник городской стражи приладил обе половинки своего шлема в должное положение — как сильный удар обрушил ворота по-новой и в город ворвался ещё один всадник.
— Я Чипхильд достославный рыцерь, оруженосец короля Рокфурта VI Сырозависимого! Дайте дорогу к королю!
Все, как были, стражники разбежались, а начальник их, чтобы не получить снова по голове, молча указал на замок Котовика.
Разбуженный король, надевший в спешке на голову вместо короны чашу для разбавления вина, тут же влетел на балкон — и едва успел это сделать, потому что всадник, въехавший на площадь перед замком в точно таких же красно-синем плаще и запылённых перчатках и сапогах, вынул свой рог и вострубил ещё более разрушительней первого рыцеря.
Когда дух доблестного трубача иссяк и он вдохнул в себя воздуху, чтобы начать свою речь, король перебил его. Слова его были такими:
— Ты рыцерь, желающий спасти прекрасную Гайкильду?
— Да, — удивлённо отвечал рыцерь.
— Ты убеждён, что она томится в башне, так?
— Да, — с б
— Ну так иди, освобождай!
— Но я не вижу в этом городе башни! — неожиданно сам для себя признался доблестный Чипхильд.
— Это действительно так, чужестранец! И тебе незачем было ломать ворота и будить короля этой несчастной страны! Скачи на север, да как можно скорее, потому что ты не первый, кто был здесь с этим.
Лицо всадника побледнело.
— Неужели и этот проклятый Дейлдрунд уже был здесь?!
— Представь себе, о неудачный спасатель принцесс, он уже как с четверть часа на пути галопом в Штихшприртен-на-Одуре. И если ты очень постараешься, то первым найдёшь там башню. В противном же случае не тебе носить корону её королевства, а Дейлдрунду I! — и король осклабился в своё удовольствие.
Испуг на лице доблестного Чипхильда сменился на неустрашимую маску борьбы, и с решительным видом он поскакал на север, не дожидаясь ещё наставлений от короля Котовика и не прощаясь с ним.
Из-за портьеры у балкона показался неуверенный глаз первого министра.
— Что за день?! — со страхом в голосе промолвил он. И видя, что опасный всадник удалился, он продолжил: — Не пора ли седлать лошадей и нам, мой господин? Лучше бы опередить этих двух олухов в спасении принцессы: королевство её маловато, но прибыльно. Особенно мануфактура из долины мануфактурщиц дорога! Было бы неправильно отдать всё это кому-нибудь из этих двоих, особенно когда забрать всё это можем мы сами, просто спася эту принцессу. И прославимся, и получим дивиденд в чистой монете!
— Что ты там мудришь, хитрец ты старый? — сказал король властно. — Никто ещё не мог меня, короля Котовика обвести вокруг пальца! Пусть они и потрудятся и спасут, а мы потом посмотрим, чья сторона возьмёт…