= КОН =
Предсказатель
— Чёрное солнце, сжигая всё, до чего могло бы дотянуться своими лучами, вышло из-за горизонта…
— Дейл, прекрати немедля! — презрительно фыркнул Чип и продолжил попытки сосредоточиться на анализе перемещений по городу преступного элемента, известного своей непредсказуемостью даже больше, чем коварством.
— Его смертельные лучи выжигали почву, плавили стекло…
— Скажи ему, что в этой чалме он похож на бездомного Аладдина.
— Нет, Роки, это не поможет.
— А затем солнце, чернее всякой тучи, стало увеличиваться и словно приближаться, притягиваясь к нам своими лучами…
— Да убери ты свои лапы от моего носа! — вскочил Чип и, собрав все свои бумаги, отправился с уютного дивана, чтобы запереться в душевой норе, включив воду.
— С каждой секундой на Земле оставалось всё меньше твёрдого вещества, всё плавилось безвозвратно…
Оставшиеся в гостиной «Спасатели» были вынуждены наблюдать пантомимные этюды «плавящегося» бурундука, потому что своей фигурой в балахоне он совсем перегородил телевизор.
— Несчастные обитатели планеты, куда бы ни прятались, оказывались поджаренными, словно попкорн.
— Дейл, — решительно возразила Гаечка, — твои предсказания слишком фантастичны, чтобы быть правдой.
— Да, приятель, — кивнул Рокфор, — такое вряд ли случится на этой неделе.
— Чёрное солнце жарило так, что стали уничтожены все посевы сыра!..
Гаечка склонила голову, закрыв лицо рукой; Вжик расхохотался так, что выпал со спинки дивана, на которой сидел. Ну а тот, кому предназначался сей пассаж, как ни странно, вообще не пошевелился.
— Ладно, у меня закончилась предсказательная энергия. Я удаляюсь, — промолвил ещё более загадочным голосом Дейл и медленно, словно надутое белое облако в своём балахоне, начал перемещаться на выход, волоча долгополый конец за собой, путаясь в нём и падая.
На экране возникла ведущая ежечасных горячих новостей. В городе происходило вообще что-то ужасное в последние недели в плане ограблений, похищений и пропаж ценных вещей — и «Спасатели», честно, уже устали искать взаимосвязь между ними.
— Пойду за Чипом, — устало сказал Роки. — Может, его озарило там, в ванной.
Мышка молча кивнула головой и принялась записывать подробности новых происшествий.
— Одного понять не могу, друзья мои, — задумчиво проговорил мыш, — отчего это каждый раз при испытаниях нового скейтоезда мы должны испытывать его всей командой?
— Потому что мы команда, Роки! — воскликнула Гаечка, ещё докручивая что-то внутри.
— Действительно, — съязвил Чип, — как может потерпеть крушение аппарат, у которого нет крыльев?
Мыш пожал плечами и, подобрав живот, взгромоздился на одно из сиденьев.
— А ты какую судьбу пророчишь данному средству? — спросил капитан у Дейла.
Тот, поджав губы, оглядел всё ещё раз с большой подозрительностью, не предвещающей ничего хорошего, затем закрыл глаза и заутробным голосом произнёс:
— Я не вижу ничего.
— Странно… — покачал головой капитан. — Хотя бы про столкновение с двумя-тремя летающими тарелками я всё же надеялся от тебя услышать. Видишь, Роки, даже Дейл не предсказывает ничего плохого!
— Но и ничего хорошего, — проворчал мыш, не отрываясь от попыток подстроить под себя высоту своего сиденья. Не выдержав очередного проворота, рычажок, за это отвечающий, звонко обломился и был тут же отправлен пинком в ссылку за дальние кусты. Больше не доверяя технике, Рокфор подпрыгнул и всей массой плюхнулся на сиденье — внутри него чего-то крякнуло, и оно, сдавшись на милость победителя, опустилось почти до пола. — Ну вот, теперь нормально.
— Мальчики! — торжественно возвестила мышка, снимая наконец очки. — Мы можем ехать. Нам предстоит пройти три контрольных пункта, чтобы убедиться в выносливости новой машины и вернуться домой до обеда.
— Это важное дополнение, — кивнул Рокфор и надвинул на глаза свои лётные очки.
Все как-то разом, не теряя времени, распределились по сиденьям, пусть и не все вверх головой, и двигатель потихоньку начал заводиться.
— А ну! Три-четыре! — крикнул Чип.
— «Спасатели», вперё-о-о-о-од!
Машина исчезла в облаке пыли, за собой оставленным, и сразу стало понятно, что новый двигатель, установленный на неё, уже на втором метре побил все рекорды скорости. Испытательная трасса, конечно, не была идеально ровной, мало того, дорожкам парка никогда не выставляли таких немыслимых требований, но и без того по всем виражам читалась слава инженерного гения, сотворившего сей болид, который всё же не показал ещё сполна, на что способен.
— Прибавляю скорость! — кричала Гаечка, но слова её уносились, оставаясь далеко позади и так и не попадая в уши остальной команде.
Кусты неслись по сторонам, сливаясь в монолитный зелёный забор.
— Прохождение первого пункта! — объявила мышка, едва не сбивая дыхание. — Я даже не думала, что мы достигнем его настолько быстро!
Она только сейчас повернула голову на Чипа и сквозь твёрдый, как стена, воздух различила бурундука с туго натянутой до шеи шляпой и не располагавшего ни единой лапой, не вцепившейся мёртвой хваткой в борт.
— Сейчас должно начать потрясывать, — продолжила кричать на ветер Гаечка. — Мы пошли по второй части дистанции!
Действительно, соскочив с асфальта на грунт и не теряя скорости, машина принялась трястись и вибрировать, как будто эпицентр локального землетрясения преследовал их по пятам.
— Надо ставить другие подвески! — кричала мышка, едва держась за руль.
Машину бросало из стороны в сторону, но водитель твёрдо держался середины дороги, не сбиваясь с неё, — и вот уже вдали замаячил флажок второго контрольного пункта, а за ним…
— Ребята, держитесь! Начинается пересечённая местность! — крикнула Гаечка, уже не надеясь, что её кто-нибудь услышит, и вцепилась в руль словно кошка.
Дальше уже не все помнили, что происходило… Пронзающий уши свист пламенеющих покрышек, круги и перевороты в воздухе, полёт над заболоченной частью ручья… Нигде, ни на одном участке, не пришлось сбрасывать скорости, и третий, последний, флажок, вырванный встречной воздушной волной из земли, помахал издали, будто платочек, стремительно удаляющемуся аппарату и скрылся под взогретыми струями дорожной пыли. Несущиеся навстречу деревья трудно было узнавать, но Гаечка как-то ухитрилась не пролететь родной дуб, к которому возвращалось кольцо трассы, и, сделав ещё несколько кругов вокруг него, агрегат наконец встал на месте. Восторгу мышки не было предела.
— Всё прекрасно! — воскликнула она, срывая с себя очки. — Я назову эту машину «Доской Спасателей»!
— Мне кажется, как-то слишком банально… — возразил Чип, скорее, из чувства противоречия; он всё равно ничего не видел за натянутой на глаза шляпой, и её стягивание сейчас ещё не сильно повлияло на возвращение его в реальность.
И только Вжик, вылезший из-под свитера Рокфора, заверещал тревожно, теребя его за руку. Хотя и тот не сразу смог сообразить, о чём так рьяно воет мух.
— Да, братцы… а где же Дейл?! — вдруг вскричал он.
Место его пустовало.
— Дейл! Дэ-э-э-эйл! — нёсся протяжный вой над парком.
Новое устройство, уж позабыв о своём блистательном рекорде, ехало той же трассой тихим шагом, а с вершины его по всем сторонам взирали четыре пары беспокойных глаз.
— Дейл, отзовись! Где ты?! — кричали «Спасатели» битый час до полной сипоты в голосе.
Вот пройден вновь первый флажок, даже второй позади, но следов пропавшего «Спасателя» так и не было видно.
— Накаркал себе провидец! — цыкнул языком Чип.
— Не стоит отчаиваться, друзья! — ободрил Рокфор его падение духа. — Нам осталось ещё немного.
— Откуда ты знаешь, что его не выкрали инопланетяне? — продолжил гнуть свою линию капитан. — Он ведь нас предупреждал об этом!
— Чип, приди в себя! — осадил его мыш.
— Ну, как-то же надо объяснить, что пропал именно он! — пояснил бурундук.
— Да это неудивительно, — вступила Гаечка. — Он так и не научился пристёгиваться.
Все посмотрели на сиденье Дейла с повисшими ремнями безопасности — и прочие сомнения отпали.
— А может, это всё он подстроил, чтобы мы побегали за ним и попереживали? — не останавливался капитан.
— Это на него, конечно, похоже, — кивнула мышка, — а вот то похоже на него?
Впереди, у дерева, которое минимум трижды во время скоростного заезда было обогнуто «Доской Спасателей», действительно виднелось нечто тёмное средь зелёной травы. Сомнения разбежались сразу: это был Дейл. Распростёртые во все стороны лапы давали основания думать, что состояние его не могло исключить самых трагических последствий. Первым подлетел к нему Вжик.
— Ж-ж-ж-ж-ж! — сообщил он немедля.
— Отлично, он дышит! — подхватила Гаечка.
«Спасатели» поспрыгивали со своей машины и окружили тело. Кроме совершенно разбитой головы, по-видимому, об дерево, определить на нём травм больше не удалось, и Гаечка посчитала это за великое счастье.
— Да чего ему будет? Это же Дейл! — воскликнул Чип.
— Посторонись, ты, желчный индивид! — пихнула локтём его мышка, когда Роки скинул с себя свой плащ и подал ей, дабы пусть его в ход в качестве носилок.
Кое-как удалось поднять несчастного и погрузить на скейтоход.
— Ну, ничего, — бодрея, произнесла Гаечка, — отработаем за одно эвакуацию раненого.
Она нажала кнопку на приборной доске, и задние сиденья соединились в одно лежачее место, куда и положили Дейла.
— Так, стоп! — словно очнулся Чип. — А куда же сяду я?
— А ты пешочком, пешочком, — небрежно бросили ему в ответ, и «Доска Спасателей» плавно укатила по направлению к штабу.
Капитан, не имея слов, возмущённо посмотрел им в след, хотел было крикнуть: «Спасатели, вперёд!» — но вместо саркастической усмешки вышло что-то жалкое и обиженное, и после глубокого вздоха ему ничего не оставалось, кроме того чтобы побрести в ту же сторону, злобно пиная шишки.
Когда Чип добрался до штаба, в нём уже вовсю шли реанимационные мероприятия. Чтобы не чувствовать себя лишним, он скинул куртку, отправил свою шляпу броском на люстру и бросился всецело в поток медицинских операций.
Дейл, несмотря на то что был действительно плох, выжил, и понемногу его состояние улучшалось. Спустя несколько дней глаза его раскрылись, и через вздох он наконец произнёс первое слово. Гаечка, дежурившая около него, не могла не нарадоваться этому факту, однако ни она, ни кто-либо ещё не разбирал его бормотаний. Целую неделю всем казалось, что Дейл несёт обычный для больного бред и сознание его всё ещё мутно. Тем не менее некоторые его фразы не могли не пугать: его разум словно застыл в той секунде, когда бурундук головою врезался в дерево, со всем его настроем на мрачные предсказания. До этого момента все считали это его игрой и витанием произвольного смысла — теперь же каждое слово Дейла, произносимое будто из другого пространства, сразу же приобретало силу экзистенциальную и побуждало тёплые волны сочувствия к нему, а значит, и давало всю полноту восприятия, от которого стало невозможно отмахнуться.
С самого начала речь Дейла несла сильный негативный заряд, что принималось «Спасателями» за выражение его болезненного состояния, его физической боли, но даже начинённый обезболивающими снадобьями, он продолжал бубнить свои мрачные предсказания. Первые недели его болезни он раскрывал лишь знамения некоего будущего, но когда звучащие фантастически пророчества пропали с его языка, уступив дорогу более простым и очевидным, «Спасатели» с изумлением, переходящим в шок, заметили, что они начали сбываться…
Буквально каждое происшествие в городе, будь то ограбление, убийство, ДТП или более мелкий, но несчастный случай, в той или иной степени озвучивались Дейлом накануне. Когда же вдруг он выдал некое изречение про неизвестную ранее банду «Чёрная блошка», которая в данный момент совершает налёт, и спустя считанные минуты по телевидению начался репортаж о неслыханном ограблении зоомагазина, слово в слово повторяющий предсказание Дейла, ни у кого из «Спасателей» уже не оставалось сомнений в том, что сознание Дейла вылетело в астрал и пребывает в нём в точности. Все они собрались подковой вокруг его кровати, и в тяжёлом раздумье пребывали мысли их.
— Как же теперь его вернуть и вылечить от этого? — хныкнула Гаечка.
— А зачем лечить? Не надо лечить! — с силой произнёс вдруг Чип. — Если вы понимаете, о чём я…
Весь штаб «Спасателей» преобразился до неузнаваемости. В штат были зачислены многие новые единицы; набрано, хоть и не настолько пока ещё сплочённых, более сотни новых бойцов. И каждый день набегали новые добровольцы — всех мыслимых видов и сословий. Дупло гудело словно пчелиный улей и то и дело выпускало наружу новый наряд, который вскакивал на штатную «Доску Спасателей», коих уже было произведено несколько десятков, и мигом летел на вызов.
Во главе всего стоял, точнее лежал, Дейл. Всё время, пока он не спал, рот его не закрывался ни на минуту, выдавая потоком, где и какое происшествие произойдёт в городе через полчаса-час. У его постели неустанно дежурил Рокфор, записывал и передавал по цепочке через Вжика Чипу, который формировал команды и отправлял их на предотвращение предсказанного события.
Предсказания никогда не вели по ложному следу. Посланные команды срывали любые преступные планы, останавливали людей от опасных действий, препятствовали возникновению ДТП. Эффект такая работа произвела фантастический. Слава «Спасателей» переросла славу киношных героев. Все проблемы в городе растворились без остатка, оставив в полном недоумении городские власти. Газеты трубили о наступлении «Золотого века». Общественность ликовала и радовалась жизни.
И всё это достигалось гением одного-единственного бурундука, который, казалось, так и лежал в бреду. Несмотря на тяжёлую измученность постоянными видениями, дело его не прекращалось: команды бегали, город жил.
— Бедный Дейл! — умывалась слезами Гаечка. — Посмотрите, как он измучен!
С наступлением ночи «Спасатели» собирались вокруг него и строили планы на будущее. Мышка обычно садилась на кровати и гладила его осунувшееся лицо, когда бурундук забывался во сне, чтобы хоть как-то отдохнуть от своей пророческой деятельности.
— Это долго продолжаться не может, — задавал скептический тон Рокфор.
— Что ты! — возражал немедля Чип. — Мы начисто разобрались с преступностью, а ты уже хочешь, чтобы всё вернулось назад?
— Посмотри на него, командир! — продолжал мыш. — Наш оракул так долго не протянет…
— Я выхожу его! Он станет прежним Дейлом! — всхлипнула Гаечка и, припав к нему, обняла за шею.
Чип, пусть с трудом, но имевший до этого терпение к подобным проявлениям эмоций Гаечки, при виде этого напрягся; впрочем, совсем не подал вида того, что искра ревности внезапно прожгла его сердце. Он даже ничего не смог ответить.
Следующий день прошёл по обычной схеме: Дейл вещал, «Спасатели» крутились вокруг него, координируя действия добровольных помощников. К ночи Гаечка, даже не успев протереть рук после ремонта
— Я же говорю: так дальше продолжаться не может, — тихо напел ему на ухо Рокфор.
Бурундук сверкнул на него таким взглядом, что при иных обстоятельствах прожёг бы в нём дырку, однако в ответном взгляде мыша читалось такое глубинное спокойствие и уверенность, что, может быть, впервые в жизни капитана он готов стал съесть свою шляпу, лишь бы нашёлся выход из создавшегося положения.
— Бедный Дейл! Бедный Дейл! — запричитала мышка.
Чип, закрыв глаза, приготовился провалиться сквозь землю.
— Давайте лучше по каютам — и баеньки! — предложил Роки.
Так и сделали.
Ночь была как всегда кромешна, обычно тихий парк не выдавал никакого шума. Все в штабе мирно спали, ударно отслужив свою тяжёлую «Спасательскую» смену, и в этой самой тишине лишь Дейл, прикованный к своей кровати, вдруг стал ворочаться, ловить беззвучно пастью воздух и рвать когтями ткань белья. На шорох тут проснулся Чип и заглянул на койку Дейла. Тот заметался в дыхании частом и испустил стон, исступлённо больной и надрывный. Чип испугался! Так плохо с ним ещё не становилось, и он всё принял это за ухудшение болезни измученного бурундука. Мгновенно капитан вскочил и бросился к нему. Однако едва его рука коснулась Дейла, глаза его раскрылись в темноте и голос шепелявый и слабо слышимый раздался в полной тишине:
— Бездна снова раскрылась!.. Беда ходит близко возле нас…
— Что?! — шёпотом прикрикнул Чип.
Дейл в сильное волнение пришёл. Лицо его испариной покрылось, он задрожал под одеялом осиновым листом и, из озноба не выходя, лишь повторял:
— Скорее… Скорее! Он уже здесь!.. Он грабит нас!
— Кто здесь? Здесь только я — Чип! Ты видишь меня?
В ответ Дейл схватил вдруг его руку с какой-то дьявольскою силой и выдавил:
— Он проник в штаб. Он здесь, он идёт по коридору.
— А! Ты снова начал прорицать? — не сразу догадался капитан. — Как в штаб?.. Кто идёт по нашему коридору?!
— Он снова здесь…
— Да где же?
— Иди скорее вверх, в конце увидишь тусклый свет. Беги! Возможно ты ещё успеешь спасти украденную вещь…
Чип вскочил, схватил в углу корявый дрын, который Дейлом выдавался за волшебный посох, и выскочил вторжению навстречу. Стоило ли всех будить, или уж поздно, он не знал и бросился вперёд — с мыслью, что сможет справиться и сам. Он правда слышал звук какой-то впереди и сбросил скорость. При полной темноте и крадучись едва ли и сдерживая дрын в руках своих, он пробирался осторожно вверх по ходу, где тонкой струйкой лился свет…
— Ведёт на кухню… — шепнули его губы.
Сердце Чипа колотилось, липкий пот залил глаза. Скрип двери окончательно удостоверил: там явно кто-то есть. И тихо пробираясь на цыпочках по стенке, приблизился он к двери в кухню и осторожно заглянул. Источник света очень слабый где-то в глубине перекрывался тёмною фигурой, которая почти не шевелилась. Это был момент — сейчас или никогда! Чип прыгнул к выключателю, ударив по нему, что тут же яркий свет мгновенно озарил пространство кухни, а сам в один подскок с размахом дрына в лапе бросился навстречу интервенту и… в воздухе завис!
— Рокфор???!!!!!
Грохнулась посуда и разбилась, выпавшая из лап оторопевшего мыша.
— Так это ты!!! — на бешеном гормоне крикнул Чип. — Ты что тут делаешь?! Опустошаешь наш холодильник по ночам?!
Тот ни жив ни мёртв не смог ответить ничего, тараща оробелые глаза, разинув рот, набитый сыром.
— Не спрашивай, как я узнал! — гаркнул капитан. — Теперь у нас надёжный есть детектор!
Он постоял ещё, качая головой, захлопнул растворённый холодильник, что свет его магический исчез, и убедившись в том, что спецоперацию уж можно завершать, закинул дрын на правое плечо и удалился дальше дрыхнуть.
Бедный мыш, лишённый чувств, спустя изрядно времени очнулся, вздохнул и только сил имел сказать:
— Да-а-а… Так дальше продолжать нельзя!..
Чип всю ночь не спал, всё слушал, как ворочается и сопит его давнишний друг. Он ещё не был готов забросить всё: все дни успеха и фурора, в которые «Спасатели» перевернули мир, кружили голову ему. Как можно было отказаться, остановить машину общего успеха? Что будет дальше, если допустить, что Дейл вновь станет Дейлом и перестанет прорицать? Конец «Спасателям»! Позор! Нас возненавидят — за то, за что так ещё любили какой-то день назад!.. Весь город проклянёт нас!
На этих мыслях Чип услышал, как дверь без скрипа отворилась и в комнату осторожными шажками, держа свечу, проникла Гаечка.
— Ты что не спишь? — жмурясь на свет, спросил капитан.
— Тут шум был… Я решила посмотреть, что с ним! Что-то с ним случилось?
Чип не мог возразить этому, и мышка, присев у постели Дейла, вновь полила слёзы. Губы её дрожали, передавая постепенно дрожь всему телу, так что и свеча в руке заколыхалась и свет затрепетал — и вся комната разом уж пришла в скорбное движенье.
— Бедный Дейл! — шептала мышка. — Как плохо от того мне, что ты не слышишь меня!..
В полумраке не было видно, как глаза Чиповы посуровели, как сжались его кулаки и как пламенеющее сердце выжгло всё пространство его грудной клетки своей ревностью. Тем временем Гаечка, утратив всякую боязнь разбудить Дейла, упала на его грудь, рассыпав свои волосы по всей его постели, и рыдала мелкими вздохами, что-то ещё шепча, что Чип разобрать уже не мог. На двадцатый вздох она вскинула голову, словно на резкий звук, возможно на то как будто, что где-то сверху посвистывает чайник. Конечно, она не могла разглядеть, как из ушей Чипа проистекают толстые струи пара, однако его напряжённый на неё взгляд заставил её протереть влажные глаза и с дрожью в голосе потребовать:
— Чип, так дальше продолжать нельзя! Мы должны остановить эти астральные опыты и дать ему отдых и необходимое лечение!
Не дождавшись ответа, который было очень трудно дать капитану, мышка в заплаканном и измождённом виде удалилась, оставив тяжкий след в его глазах, который не рассеивался ещё полночи. Капитан не спал. Глубоко дыша, он искал выход, и с каждым вздохом всё ближе его захватывала мысль, что всё кончено… Он тяжело выдавил:
— Нет, так дальше продолжать нельзя! — и наконец забылся в долгом сне.
На утро все собрались возле Дейловой кровати. Лица «Спасателей» с минами одна мрачнее другой словно зависли в воздухе без связи с реальностью и лишь искали основание здесь находиться. Каждый смотрел или в пол, или в потолок, или вообще куда угодно; самодельные Гаечкины часы тикали в тишине. Спустя долгое молчание Рокфор шмыгнул носом и, придвинувшись на шаг к Чипу, положил руку на его плечо:
— Понимаешь, Чип…
Внезапно тот встрепенулся, сверкнул глазами и бросил сквозь зубы давно вертевшуюся на языке фразу:
— Я понял, понял!! Так дальше продолжать нельзя!..
И будто разом все сменились краски, всё завертелось вокруг и понеслось в каком-то новом вихре с места в карьер неуправляемой стихии. Уже через час все известные врачи, что были в городе, все светила медицины, были доставлены к больному и изучали его кардиограммы. Все мыслимые анализы были взяты, все мыслимые опыты проведены. Четверо из десяти развели руками и удалились. Оставшиеся всё больше погружались в беспомощность консилиума и сходились на диагнозе банальной горячки и насморка, которым, однако, никак нельзя было объяснить видения больного.
«Спасателям» не было сил наблюдать эту медицинскую беспомощность, она стала сущим ударом после долгих дней, когда им с лёгкостью казалось, что тянуть можно бесконечно и болезнь Дейла можно остановить в любую минуту, стоит лишь обратиться к профессионалам.
Врачи, выстроившись перед постелью, смолкли, и, насупив кустистые брови, самый седой профессор, председатель консилиума, обратился к «Спасателям» так:
— Наука, знаете ли, бессильна! Вероятно, здесь имеют силу не научные, а мистические начала. Болезнь ли это вообще или просто изменённое состояние духа — определить современными методами не представляется возможным.
Такой ответ омрачил «Спасателей» донельзя, но они не могли более задерживать врачей: тем надлежало спешить к другим пациентам, имеющим б
— Что же это получается? — не могла взять в толк Гаечка. — Они, что, предлагают обратиться нам к колдуну?!
— Конечно! — стукнул себя по лбу Роки. — Надо же это было сделать с самого начала! Колдуны могут много более любых учёных! Как-то на Жироварских островах мне довелось вступить в схватку с сотней крысоголовых тигров. Победа не далась мне легко: острые клыки разорвали меня пополам, и несдобровать бы мне, если бы я не смог отнести мою вторую половину к местному знахарю, коий почёл за честь использовать для исцеления свои лучшие снадобья и пришить всё обратно шипами от самого острого кактуса! И вот я живой перед вами!
— Господи, что ты несёшь!.. — бросил Чип, затмив чело руками.
— А ведь точно, Чип! — нежданно поддержала Гаечка. — Нам даже есть к кому обратиться!
— Ты имеешь в виду… О нет! — капитан съехал по стене на пол.
— Что ты так раскис, парень? — изумился мыш. — Она даже не сможет отказать!
Первым делом Фокси пыталась отнекиваться. Она даже слышать не хотела о Дейле. Прошло много времени с тех пор, как отношения их прекратились, и было это воспоминанием не из лучших. «Так ему и надо!» и «Пусть его новая его и лечит!» — были самыми мягкими выражениями, которыми она встретила «Спасателей».
— Подумать только! — вымолвила Гаечка, когда обескураженные просители высыпали наружу из мышиного дупла. — А я рассчитывала на то, что Дейлу может помочь магия любви!..
— Тут не магия любви, а магия отчаянной ненависти могла обрушиться на его голову! — возразил Рокфор.
— Послушайте… — задумался Чип. — Но ведь… любовь может переходить в ненависть и обратно с величайшей лёгкостью! Только равнодушие ни на что не способно! Если нам удастся изменить минус на плюс…
— Пока ты будешь менять знаки, — грустно заметил мыш, — кто будет лечить больного?
— И что будет сложнее, — ещё более задумалась мышка, — вылечить тело бурундука или раненую душу летучей мыши?
— Друзья, вы паритесь! — воскликнул капитан «Спасателей». — Мы должны вернуться и найти ту силу, какая сможет заставить её хотя бы попытаться…
— Нет, Чип! — покачала головой Гайка. — Энергия ненависти может только повредить несчастному Дейлу…
— Да? — бурундук подпрыгнул на своём сиденье доскоезда. — А что если именно ненависть бывшей и есть тот источник его мистических видений? Вы подумали об этом?
— Разве ты не видел сам, как он треснулся головой о дерево? — покачал головой Роки.
— Да это совпадение! — продолжал гореть Чип. — Он ещё до этого вёл себя странно, вы не помните?
— Ж-ж-ж-ж, — прожужжал Вжик, и это означало, что даже муху стала очевидна подоплёка раскрытия гораздо более сложной картины.
— Так это, что же, её месть? — округлил глаза мыш. — Болезнь Дейла — её месть?!
В тут же секунду что-то стремительное обогнало их с воздуха, ровно по их курсу несущееся в сторону штаба. Машина тормознула.
— Эй! — присмотревшись, воскликнула Гаечка. — Это же Фокси! Она передумала и понеслась лечить Дейла!
— Чему ты радуешься? Точно ли лечить?! — вскрикнул капитан.
«Спасатели» переглянулись.
— Давай по газам! — скомандовал Чип. — Мы должны успеть раньше!
Как ни старалась Гаечка накручивать баранку и придавливать газу, а догнать легко парящую цель она не смогла. Скейтоход летел как бешеный, перескакивая через кусты и заграждения, а на одном вираже, как показалось «Спасателям», даже сделал бочку. Фокси давно пропала из виду, деревья и кусты, оголтело шурша, летели назад, и так бы и продолжалось, пока Гаечка не поняла, что ездит по кругу. Чтобы это не стало понятно остальным, она тот час же свернула на пыльный асфальт диагональной дороги и понеслась по самому неоптимальному, зато безошибочному пути.
Родное дерево встретило их без примет вооружённой борьбы. «Спасатели» спешно покинули машину и бросились наверх. Когда за крыльцом и всеми тёмными ходами показалась дверь, ведущая к Дейлу, сердца друзей настолько колотились, чуть не выскакивая из груди, что им уже недоставало сил заглянуть внутрь. И лишь тяжеловесный Рокфор, бегущий последним, словно ледокол, не знающий тормоза, высадил выставленным навстречу кулаком дверь — и в отворившемся их взору пространстве открылось нечто страшное: над Дейлом нависала фигура летучей мыши…
— Не-е-е-е-е-ет! — крикнул Чип что ещё было у него голосу.
— Стой! — заорали хором остальные «Спасатели», замерев на месте.
Фокси повернула голову:
— Что: стой?
— Положи на пол, что у тебя там в руке! — потребовал капитан.
— Зачем? — более раздражённо ответила мышь.
— Положи, говорю!
Команда начала медленно окружать кровать, сходясь в одну точку.
— Ребята, не мешайте работать! — отрезала Фокси и продолжила корпеть над больным.
— А ты сначала поясни обществу, что ты делаешь! — не отступал Чип, подойдя впритык и уже собираясь заломить ей крылья.
— То, что вы делать не умеете! — бросила она и попросила передать ей ёмкость со столика.
Теряя напор, капитан нехотя протянул руку к банке, но Рокфор опередил его:
— Это же «Кордофорсский грильяж»! — вскричал он после того, как тугие струи запаха попали в его ноздри. — Сильнейшее средство против обмороков, добывающееся из подводного бамбука в среднем течении Амазонки!
— Да, верно, — откликнулась Фокси.
— Так… — выдавила из себя Гаечка, — ты его лечишь?! Ты взялась за это?
— Я подумала, — не оборачиваясь, произнесла летучая мышка, — что я не смогу просто пройти мимо. Вы же знаете, как я отношусь к Дейлу.
— Хорошо-хорошо, — почесал тыковку капитан. — Но я думаю, тебе бы стоило всё же поставить нас в известность относительно его диагноза!
Мышь вздохнула. Её глаза наполнились слезами. Чип понял, что сейчас её лучше не спрашивать и деликатно замолчал.
— Может быть, нам лучше тогда не мешать тебе, Фокси? — спросила Гаечка.
— Да, я думаю, скопление множества тел только нарушают его энергетику — она совсем высосана! — ответила летучая мышка и продолжила греметь пузырьками, наполненными разноцветными жидкостями.
— Позови нас, если что, — сказал Рокфор, — мы всегда рядом.
Команда вышла наружу и, обретаясь в некоем смятении, не знала, что и сказать. Теперь все боялись нарушить энергетику Дейла каким-нибудь неловким действием или словом. Поэтому все тихонько разбрелись по своим делам и не отсвечивали.
До конца дня из комнаты Дейла не доносилось ни звука, и к его окончанию «Спасатели» всё же заглянули туда и нашли, что измождённая мышь распласталась и спит на второй полке кровати, а Дейл погребён под какими-то охапками травок, резкий запах которых заставил «Спасателей» немедленно выскочить оттуда.
— Ну, это всё, конечно, вселяет оптимизм, но где мне теперь прикажете спать? — возмутился Чип.
— Ничего, дружище, перетерпишь, — буркнул со смешком Роки. — К твоему распоряжению весь диван гостиной!
Чип поёжился, но махнул рукой, побрёл к дивану и плюхнулся в него словно в океан Морфея.
Среди сна Чип прочувствовал, что кто-то толкает его в плечо.
— Дейл, прекрати! — дежурно бросил он и перевернулся на другой бок.
Его сознание было далеко, зарыто под неимоверными толщами дел, которые всплывают только во сне и там же и остаются. И только в его глазах заново забрезжил тёплый отсвет сладких видений, как кто-то снова коснулся его плеча. Чип понимал, что если рассвирепеет, как того требует желание, то потеряет сон окончательно, и пытался делать вид, что тычки в плечо его не интересуют. Однако они продолжались, и всё более уверенней. Наконец он, не отворяя глаз, разогнул ногу, чтобы как следует вложить пендаля воображаемому бурундуку, и вместо этого сам получил затрещину. Это заставило его немедленно вскочить и уставиться на стоящий перед ним источник раздражения.
— Дейл, ты встал? Ты выздоровел, что ли? — тараща глаза, прохрипел он.
Мутные очертания ходили перед ним, постепенно превращаясь во что-то более реальное.
— Глаза протри! — услышал он какой-то знакомый голос.
Голос был явно не Дейла, и, подчинившись команде, всё ещё через пелену своих заспанных глаз он вдруг ощутил, что перед ним находится Гаечка.
— Десять утра! — возмущалась она. — А ты всё дрыхнешь! Нужна твоя помощь — вставай!
— Я бы попросил более учтивого обращения с капитаном «Спасателей»! — зевая и почёсывая репку, промолвил он.
После чего получил по голове подушкой и с чувством глубокого неудовлетворения побрёл в душевую нору, где окунул голову в таз с водой и чуть так и не уснул.
В штабе в это время что-то происходило, какая-то форма жизни приводила всё в движение, и славному капитану совсем не нравилось, что что-то происходит помимо него. Он вынул голову из таза, вытер её насколько мог — и пошёл руководить.
Тем временем по всему дуплу ходили загадочные звуки. Их происхождение не трудно было определить, тем более что все двери были настежь: источником служила, конечно же, мастерская Гаечки. Чип входил в неё всегда осторожно — мало ли чего? — и сейчас не отступал от правил. То, что он увидел, его поразило, как поразил бы любого вид аппарата неизвестного назначения, но превосходящего размером его самого. Как только его нос пересёк воображаемую границу, то немедля попал в поток обрушившихся на него команд, в котором быстро растаяли его грёзы о каком-либо руководстве: он лишь только лепетал: «Хорошо-хорошо, Гаечка!» — и на лёгких лапках нёсся их исполнять. Надо прибавить, что это неплохо у него получалось.
К обеду аппарат был готов и стоял, раздувая пары, словно паровоз на перроне. Сходство с поездом создавала ещё его длина, не позволяющая разместиться ему в мастерской полностью, и оконечная часть торчала наружу дупла: через гараж на посадочную площадку для самолётов.
Несмотря на то что заправляла всем Гаечка, она и на десятую часть не понимала действительного назначения аппарата. Это был всецело план Фокси, её идея и смысл, погружение в которые могли повредить мозг непосвящённому, посему мышке даже и не приходилось спрашивать ничего по назначению того или иного узла магического аппарата. Величие же волшебства и его триумф над наукой выражался в том, что аппарат не имел пульта управления, и лишь взмах крыла летучей мыши мог влиять на ход потаённых процессов, в нём происходящих. Оконечная часть, торчащая наружу, заканчивалась большим котлом, наподобие того, в котором варят яблоки. Впрочем, судя по запахам, в нём могло происходить всё что угодно…
Народ окружил Фокси в ожидании того, что она всё же объяснит устройство данного механизма, однако она поспешно выгнала всех со словами, что, дескать, дальнейшая настройка не терпит посторонних глаз, и, дабы не нарушать магических таинств, «Спасатели», пожимая плечами, удалились.
Оставалось лишь скучать и искать в себе мыслей, укрепляющих надежду…
Лишь только на следующий день, едва солнце стало припекать маковку, двери мастерской распахнулись, и «Спасатели» гурьбой влились и окружили Фокси. Глаза её были полны решимости и излучали лишь твёрдые в своих намерениях альфа-частицы.
— Несите больного! — торжественно распорядилась она.
Все бросились немедля в комнату Дейла и приволокли его на специально придуманной для этого каталке, скрипящей всеми колёсиками, прямо к аппарату.
— Вводите его! — ещё более грозно воскликнула она — и небольшая молния блеснула откуда-то изнутрей машины.
«Спасатели» попереглядывались, и Чип робковато спросил:
— Куда?..
Колдунья испустила на это взгляд, который источал нечто неотвратимое…
— Внутрь!!!
Взметнувшись на месте, она неистово махнула крылом — и тотчас в машине что-то заурчало, и входная дверца в аппарат отворилась. Не теряя времени «Спасатели» вкатили Дейла внутрь. Он чуть дышал, и это заставляло их действовать проворно, не теряя лишнего мгновенья. Аппарат захлопнулся, поглотив Дейла полностью, и Фокси, закрыв глаза, начала произносить заклинания…
— А ку кындор кнаш бесрот, бубель свышркот заз завот! Уси дун шватыр зулуку, кан поствун бадакыр штплуку!
«Спасатели» завороженно смотрели на действо, и лишь Рокфор, изогнувшись, осторожно наклонился к Чипову уху и прошептал:
— Мне кажется, парень, что где-то на Молуккских островах в заброшенной бочке колдуньи Пассионарии я уже слыхал подобные словеса…
Тем временем летучая мышь постепенно входила в транс и, ещё более неистово маша крыльями, практически уже кричала:
— Солен быр затюм поздрыдень, зар жрапел слюбак хлосплыдень!
Внутри аппарата началось какое-то движение. Из щелей заиграли цветные огоньки, какой-то тугой пар принялся бурно выхлопываться наружу. Несильно едкий поначалу, он ещё не делал своё присутствие нестерпимым; впрочем, заполонив почти всю мастерскую, он уже резал «Спасателям» глаза напополам, а Вжика и вовсе отправил в обморок. И только одна Фокси словно не замечала ни дыма, ни огня и уверенно декламировала сакральные песнопения:
— Ауль буксо квух засюльтрух, самур бых жолам сыртудрух!
На моление Гаечки открыть окошко Фокси не отвечала, однако аппарат словно сам услышал её и, натужно загудя, всосал в себя весь дым обратно, и «Спасатели» с облегчением выдохнули. Им было всё ещё неловко задавать вопросы по поводу происходящего — и они только смотрели и слушали.
— Свутке жвусма клодва дралля, сва се бентхва слуль флю цалля! — не прекращая камланий, пела летучая мышь.
Наконец дверца аппарата распахнулась, и все увидали, что внутри Дейла нет.
— Господи, эта машина всосала его внутрь себя! — вскричала Гаечка.
— Остановитесь!!! — крикнула Фокси, едва «Спасатели» тронулись со своих мест. — Он находится во власти Моего Духа, и ничто не угрожает ему!
Изнутри исцеляющего устройства словно снова ударила молния, и Фокси взялась за магическую хрустальную сферу, стоящую поодаль на столике, наложив на неё оба крыла и даже припав к ней головой. В наступившей тишине стало слышно, как потирает костяшки пальцев Чип и всё ещё пребывающий в обмороке Вжик едва колышет крыльями. Внезапно Фокси вскинула голову и истошно выпалила:
— Ступитор шлагус! Змырь клишонкус!
«Спасатели» мало того, что чуть не оглохли, — они чуть не ослепли после того, как сфера после заклинания ярко вспыхнула и продолжала источать синеватые волны света, превращающие всё вокруг в подножие неспокойного океана, а их самих — в обитателей морских глубин.
— Смортикус трумрур! Смаад снюм!
В сфере показалось изображение Дейла. Разглядеть его было очень трудно, но, напрягая зрение, «Спасатели» смогли понять, что бурундук висит где-то вниз головой.
— Шнатур киксомэ! Зу-у-у смолтртрк!
Машина начала гудеть и трястись. Ещё один взмах крыла — и, блистая всеми огнями и покачиваясь, машина включила внутреннее движение.
— Готов поклясться, я вижу внутри Дейла! — вскричал Роки, показывая пальцем на один из модулей аппарата. — Он здесь!
Все прильнули глазами к тонким стенкам его и едва ли что ещё видели.
— А теперь, кажется, здесь!.. — удивилась Гаечка.
— Он что там, внутри перемещается? — обернулся Чип на Фоксю.
Но увы: теперь её невозможно было вывести из транса, клокочущую и нервно выкрикивающую заклинания:
— Зуштербуль кротыщ базатла! Крор тиль ур-р-р-р!
Дейла тем временем несло, как будто застрявшего в пылесосе, по внутренним трубкам и камерам аппарата, пока не вынесло под лязги и скрежет в конечную ёмкость, больше походящую на аквариум. Здесь летучая мышь прокричала:
— Да! Да!! — и запустила внутрь него охапку какой-то пахучей травы.
Дейл провернулся словно в недрах большой стиральной машины, потом ещё разок и затем всё быстрее и быстрее.
— О нет! — вскричала Фокси. — Скорее крышку! Закрывайте крышку!!!
«Спасатели» бросились затыкать ёмкость и почти уже прижали её сверху, как вихрь освободившейся энергии выбил и крышку, и всех «Спасателей», расшвыряв их кого куда по мастерской, и сотряс всё пространство гулом и вспышками. Никто не мог ничего расслышать: все заткнули уши и только щурились на источник гула и грохота, пришедший в ритм самовозбуждения такого наконец состояния, что вся ёмкость с Дейлом вспенилась, и, побуждаемый изнутри ещё более сильным вихрем, он словно ракета вылетел из аппарата, оставляя за собой лишь адский фонтан разноцветных струй, в совершенно безоблачное небо. На этом, потеряв остатки энергии, машина немедля заглохла.
У «Спасателей» вытянулись лица, и только когда Дейл, скоро превратившийся в точку, скрылся за горизонтом, Чип решил подать голос:
— Чего-то я не понял… Это так было задумано?
Фокси молчала. Это был провал. И лечения, и её колдовской репутации. Она отрешённо подошла к выходу и, глядя в небесную пустоту, разрыдалась. Командир «Спасателей», оглядев всю комнату и не находя рационального объяснения произошедшему, раскинул руки и, с трудом выдавливая из себя слова, спросил:
— Эй, ты чо натворила?!
Летучая мышь не могла найти ответа и, роняя на лету слёзы, упорхнула прочь.
— Ладно, не останавливай её! — сказал Роки Чипу, пытавшемуся ухватить за хвост беглянку.
— И что нам теперь делать? — спросил капитан, за неимением иных мыслей отряхивая куртку.
— Как что? Едем искать, куда унесло Дейла, — выдохнула устало Гаечка и пошла заводить скейтоход.
Вечер был печален. Многочасовые поиски Дейла закончились ничем. Вернувшись, измотанные «Спасатели» повалились на землю возле своего дуба и, тяжело дыша, распластанные звёздами, даже и представить не могли, что теперь им делать. Если раньше всё сходило за балаган, то нынче дело оборачивалось ещё и позором. Они могли ещё кликнуть на помощь кого-нибудь для скорых поисков, однако объяснения приключившейся глупости широкой публике могло не оставить и следа от их ещё вчерашней гордой репутации спасителей города, а статус городских сумасшедших их далеко не прельщал.
Пока печаль их с каждой минутой удваивалась, что-то невнятное зазвенело вдали, и из ночной тьмы, прорезая деревья подобно световому мечу, стали вырываться лучи потерявшегося в лесу света. Это действо то приближалось, то удалялось, то начинало приближаться уже с другой стороны. Бойкость его движения нельзя было оценить без описания только что взорвавшейся удалённой галактики, мечущейся теперь по Вселенной миллиардами мелких и крупных осколков. Однако через долгие мучения действо начало, приближаясь, увеличиваться и тем самым звенеть ещё пуще. «Спасатели» уже готовы были поверить в то, что Дейл добился полного просветления и теперь летает по парку ночной феей. «Ну хотя бы жив!» — думали они.
Звон приближался. Огни всё более становились резкими… И вот наконец из кустов выскочило нечто невозможно дребезжащее и пылающее всеми огнями! Сталь и пламень! Если дошло бы дело до сравнений, то, пожалуй, людям, которые когда-либо привязывали консервные банки к велосипеду, могло бы показаться, что, придя в движение, весь этот хлам ожил и, безудержно несясь, до сих пор не может остановиться, и уже без всякого велосипеда преследует вас по пятам!
— Это же Спарки! — первым метнул догадку Роки. — Дружище!
«Спасатели», несмотря на усталость, повскакивали — и точно! — эффектно развернувшись на полянке на своём консервно-баночном драндулете, носящем гордое имя «искроцикл», соскочил с него хорошо всем знакомый крыс и небрежной походной направился к компании. Надо сказать, его выход был ошеломляющим: после оснащения ядерным движком, его аппарат светился всеми цветами радуги, а сам он всё с той же небрежностью скинул с головы шлем из ополовиненного теннисного мячика, поправил лёгким движением свою наэлектризованную шевелюру и поздоровался:
— Да, это я. Не ждали?
— Мы, конечно, рады тебя видеть… — начала было Гаечка.
— Ж-ж-ж-ж, ж-ж… — перебил её Вжик.
Спарки несколько сдержанно улыбнулся.
— Какие-то вы сегодня дохлые, — молвил он, — совсем как ваш друг!
— Ка-а-акой друг? — насторожился Чип.
— Ну ваш… Тоже «Спасатель».
— Дейл?! — немедля взвыл Рокфор. — Ты видел его?
— Именно сегодня! — поправил капитан.
— Да, конечно, — деланно смутился крыс и, не давая опомниться команде, добавил: — Да вон он лежит на заднем сиденье «искроцикла»!
— Что?! — взвыли хором «Спасатели».
И точно: на возвышающемся блестящей в темноте горой аппарате распластанный ничком с беспомощно свисающими ручками и ножками лежал пропавший бурундук.
— Как ты его нашёл?! — не веря глазам своим, выпалил Чип.
— Ну-у, если что-то висит на дереве и похоже на Дейла, то, скорее всего, это он и есть, — пожав плечами, невозмутимо ответил крыс.
— Да, но в полной темноте! — так же не мог поверить Рокфор.
— Вообще-то я столкнулся с ним ещё засветло, — объяснил Спарки, — а всё остальное время я искал ваше дурацкое дерево. Мне даже начало казаться, что вы его переставили…
— Ну всё наконец теперь разрешилось! — счастливо выдохнула Гаечка. — Давайте уже пойдём спать!
— Я заберу Дейла, — кивнул Роки и, закинув на плечо несчастного пациента, удалился в глубины дупла.
— Идём! — кивнул крысу капитан «Спасателей».
— Ну… — замялся тот. — Я подумал, какие-то вы нынче занятые и неприветливые… Что я буду вам мешать?
— Нет-нет!! — замахал руками Чип. — Ты нам очень нужен!
Так кончился этот сумасшедший день.
Утро обещало дать новую надежду на исцеление Дейла, а уж если Спарки взялся за это, дело собиралось обрести самый бурный оборот.
— Что ты предлагаешь делать? — спросила его Гаечка, не успев ещё до конца дочистить зубы, так что речь её разлеталась по комнате пузырьками изо вспененной бороды.
— Всё можно вылечить электричеством, — сияя, убеждал Спарк. — Лично во мне всегда бродит на несколько киловольт превосходной массы статических электронов — и я никогда ни от чего не болею!
— Тогда ты можешь лечить руками, — скептически бросил стоящий в дверях Рокфор, но его никто не слушал.
— Что касается нашего пациента, — продолжил крыс, — то здесь всё до невозможности просто: он даже ничем не болен, его нужно лишь только привести в чувство. А, собственно, ничего нет лучше, как сделать это при помощи хорошего электроразряда! — Он приблизил оба своих указательных пальца на то расстояние, которое немедленно вызвало треск молнии его обычного шкурного электричества.
— Чип, ну хоть ты скажи им! — проворчал недовольно мыш.
— Нет, эта идея мне нравится больше. Электрическим током кого угодно можно привести в чувство! — неожиданно поддержал идею Чип и подобострастно заглянул в глаза Гаечке. В присутствии Спарки, который всё же вызывал у него поджимающее чувство ревности, он полагал, что станет куда лучше, если будет непрерывно ей улыбаться.
— Нужно только правильно подобрать частоту импульсов… — задумался крыс.
— Так и сделаем! — с бодрыми нотками в голосе бросила мышка. — А теперь все вон из ванной: мне нужно переодеться!
Ребята послушно подались в гостиную, однако быстро нагнавшая их Гаечка потянула сразу же всех наверх, минуя завтрак, в мастерскую.
— Что это за агрегат? — спросил Спарки, косясь на унылую громаду, оставшуюся здесь после Фокси. — Его можно использовать?
— Надо выкинуть эту бесполезную кучу металлолома! — недовольно отрезала Гаечка.
— Мы же все его делали! — пытался возразить Чип.
— Не исключено, что в тот раз именно ты что-то прикрутил не так, поэтому всё дело и пошло не так! — резко сказала Гаечка и вытолкнула Чипа из мастерской.
— Ну вот, теперь я лишний… — обиженно прошептал бурундук. — Только зря ей улыбался…
— Пригони на площадку «искроцикл»! — крикнула она вдогонку.
И Чипу ничего не оставалось, кроме того как тащить своё окаменелое сердце грузовым лифтом вниз, а затем вверх, перегоняя постоянно бьющуюся током тачку Спарки на уровень мастерской. Мысли его были столь мрачны, что лифт то и дело испытывал перегрузку, и командиру «Спасателей» приходилось ослаблять напор тягостных раздумий, чтобы подняться ещё хотя бы на сантиметр. «Проклятье! — думал он. — Мало того, что этот внезапный грызун полностью поглотил внимание Гайки, так теперь я же, капитан команды, ещё им и мешаю! Она не могла бы придумать мне большего унижения, чем сделать меня его прислугой, чтобы таскать его вещи!» В том же самом состоянии он вкатил «искроцикл» в мастерскую, не предвещая доброго продолжения. Каково же было его удивление, едва нога его вступила внутрь…
Мастерская в те недолгие минуты, пока его не было, испытала новое преображение: теперь почти уже весь её объём был заполнен конструкцией, ощетинившийся обрывками проводов и торчащими местами приборами, название которых Чип, безусловно, учил, но только чтобы не выглядеть перед Гаечкой полным профаном. В целом новый агрегат походил на склад электротоваров, поп
— О! — произнёс крыс вдохновлённо, наконец заметив Чипа. — Вот и зарядочка приехала!
Всё ещё мало чего понимающий капитан «Спасателей», испытывая большие затруднения в тяговой силе, вкатил «искроцикл» на помост, где и так едва помещались все остальные.
— Нет-нет, не сюда! — замахал руками Спарки. — Для источника великой силы место отведено особое!
— Но я уже поместила туда левосторонний трансфокатор с портативным осциллятором! — пролепетала Гаечка.
— Тогда… — задумчиво расчёсывая себе затылок, сказал крыс, — придётся оставить его на месте.
Не теряя времени, Рокфор, уже проникший в дело, развернул контрольный ящик — и добрая пара десятков проводов была притянута и подключена к «искроциклу».
— Ж-ж-ж-ж! — протрубил Вжик.
— Ну да, кажется, всё готово, — выдыхая и отирая пот рукавом, промолвил Спарки. Оглядев весь фронт работ, он и вовсе утвердил: — А знаете, друзья, так даже лучше…
Пока Чип раскрывал рот, чтобы вставить хоть слово, крыс успел запрыгнуть на своего «боевого коня» и запустить его прогреваться.
— Ну-у! Так-так-так! — потирая начинающие влажнеть ручищи, произнёс он. — И где же наш больной?
— Рано ещё для него, не будем его трогать, — возразила мышка. — Давайте после обеда и начнём!
— Как скажете, — пожал плечами Спарки. — Если экстренное лечение отменяется, у нас образуется ещё время для весёлых тестов!
— Да? — обрадовалась Гаечка. — Тогда, я думаю, стоит всех отпустить, а мы — продолжим?
— Конечно-конечно! — закивал крыс. — Всем спасибо, все свободны! До пятнадцати ноль-ноль!
Какая-то неприятная сила вытолкнула Чипа из мастерской, и он в полном недоумении предоставил парочку их занятиям, хотя в душе поносил всё на свете и каждый проводок их проклятого механизма в отдельности.
Время тянулось мучительно, капитан «Спасателей» пытался переключиться на работу и принялся неистово мониторить ситуацию в городе. Прыгнув за пульт связи, как в былые годы, он занёс уже расправленные пальцы над ним, но вдруг ощутил некое странное чувство, словно забыл, как он вообще работает. Ведь за всё последнее время, пока всю информацию давали пророчества Дейла, он настолько расслабился, что начисто утратил собственные навыки обработки информационных потоков. Чип схватился за голову — на него жалко было смотреть в эту минуту…
Совершенно убитый, он побрёл в свою комнату, чтобы упасть головой в подушку и забыться в страшном сне…
Что происходило в нём, было трудноинтерпретируемо и больше напоминало ад. В особенности те звуки мучений и стонов, которые невозможно спутать с чем-нибудь иным. Тут даже в состоянии забытья до бурундука дошло, что все терзания идут, конечно же, снизу, и это Дейл не даёт ему заснуть. Тот правда так измученно кряхтел, ворочался и стоны источал, что Чип, лежащий над ним на верхнем ярусе кровати, нехотя потянулся, свесился вниз, чтобы убедиться в том, что звуки действительно испускает брательник, и решил, что это край.
— Это совершенно невозможно! — вскричал он, потрясая куда-то кулаком. — Теперь я должен сторожить его сон… В то время, как они там…
Быстро вскочив и наскоро напялив свои командирские регалии, он выскочил из комнаты и влетел юным вихрем в покои мастерской.
— Эй, вы! Не будем больше медлить! — крикнул командир. — Час от часу всё Дейлу хуже!
Где-то из глубин построенного аппарата высунулась перепачканная мося Спарки:
— Я только за! Включить моторы! Где больной? Тащи его сюда!
И тут же, не без помощи Рокфора, Дейл был доставлен и препровождён на специальный стул, к которому вели три тыщи проводов и среди них две сотни замыкались прямо на него, больного. Немедля Спарки примостил друшлаг на голову ему, тоже с не менее десятка проводами.
— Постойте! — гаркнул Рокфор, оторопев от сей картины. — Я не дам вам его запытать на электрическом стуле!
— Роки! — вздохнула Гаечка. — Что для здорового существа — пытка, то для больного — скорая помощь!
— Я сначала думал поместить его тело в электрочайник, но затем… — не успел сказать крыс.
— Хватить разглагольствовать! — не стерпел Чип. — Немедленно приступаем!
Его решимость подействовала.
— Всем отойти на исходные позиции! — отпихнул всех от аппарата Спарки, а сам, вскочив на «искроцикл» и напялив на глаза защитные очки, запустил на старт бортовой ядерный реактор, располагавшийся в его недрах.
Всё вокруг завибрировало и словно поплыло, до кучи дополняя пространство неведомыми цветами и запахами.
— А хватит ли энергии? — пыталась перекричать шум Гаечка.
— Хватит ли моему коньку-горбунку энергии? — рассмеялся крыс и нажал одну из управляющих кнопок.
Мгновенно комната озарилась серией ярких вспышек. По проводам побежали высоковольтные токи. От гула понемногу начало закладывать уши.
— Господи! — взмолился Роки. — Сейчас что-нибудь загорится!
— А выдержит ли эта техника? — поддержал его сомнения капитан.
— Если соблюдать технику в безопасности! — отрезал Спарки и только прибавил мощности.
Рокфор хотел надеть лежавшую рядом каску, но ничего не вышло: под ней уже прятался Вжик.
— А теперь глядите! — возгласил крыс, когда мощность была достигнута до предела, и щёлкнул последний в конструкции тумблер.
Токи хлынули к телу Дейла, разом объяв его. Казалось, он сам накалился и засиял ни на что не похожим цветом. «Спасатели» осели на пол, разинув рты, и без того не понимая происходящего. И только Спарки из-под своих очков неотрывно и хладнокровно взирал, не теряя ситуации, за всем процессом, не прекращая при том манипулировать по пульту своими длинными пальцами. И чем дальше это продолжалось, тем они бегали всё быстрее и быстрее, хотя, казалось, большей быстроты уже и развить было нельзя. А когда и правда стало нельзя, крыс как-то судорожно засуетился, выщелкнул, теряя ловкость, тумблер и вдавил на все тормоза…
Да было поздно! Энергия переполнила Дейла, и вырванный с треском и взрывом из установки, он вылетел в ясное небо слепящим плазменным шаром.
Экстренно остановленный аппарат затих и погас, а «Спасатели» со вздыбленными от ужаса волосами всё не могли пошевелиться и хотя бы подняться на ноги. Едва сумев проглотить комок, застрявший в горле, Чип направил растерянный взгляд на Спарки:
— Это что, он опять выпулился?
— А что, были предшествующие случаи? — пытаясь сохранить невозмутимость, осведомился крыс. — Вам следовало предоставить всю полноту информации ещё до начала эксперимента.
— Знаете что? — очнулся мыш. — Давайте-ка мы завяжем с этим!
— Не знаю, на каком этапе что-то пошло не так, — смогла проговорить Гаечка, — но два снаряда в одну воронку никак не должны попадать!
— Вы о нашем пациенте? — почесал макушку крыс. — Да не беспокойтесь сильно: щас я мигом съезжу и найду, куда он упал! Нашёл же я его в первый раз!
— Ой, не доводи ты до греха! — багровея на глазах, проскрежетал зубами Чип.
— Я понимаю, вы недовольны… — понурился Спарки. — Если я больше не могу быть полезным, тогда я лучше пойду…
— Вон отсюда!!! — взорвался Чип, и если бы его не схватил в охапку Роки, давая возможность крысу быстренько покинуть помещение, то ещё неизвестно, как бы мог закончиться сей рассказ.
Поиски Дейла заняли продолжительное время. «Спасатели» уже настолько стали привычны к поисковому делу, что уже не принимали это за подвиг. И удача улыбнулась им. Где-то ближе к сумеркам Вжик с высоты своего полёта заметил следы избыточного листопадения, не характерного для текущего времени года, и, приблизившись к зелёным насаждениям, его окружавшим, засёк эпицентр падения метеорита, пропалившего насквозь кусты. Сбежавшиеся к месту команда отыскала бедолагу, или, точнее говоря, шерстяной закопчённый клубок с прогоревшими остатками некогда белой пижамы.
— Он жив!!! — разлетелся крик над парком усталых «Спасателей», которые сами не верили уже в это.
Всё время до конца дня они чистили и выхаживали его, и, препроводив обратно на свою законную койку, оставили почивать в тишине и покое. Сами же «Спасатели» расселись на диване в гостиной, и Чип, недолго помыслив, сказал:
— Ещё кого-нибудь позовём? Новые методы лечения поищем?
Вне сомнения, это была провокационная идея, которая не могла найти полного одобрения у остальных членов команды, и после небольшой потасовки, потирая несильно задетую голову, капитан «Спасателей» подытожил:
— Давайте тогда, друзья мои, оставим Дейла в покое хотя бы на несколько дней! Ему надо восстановиться от предыдущих событий, тогда, может быть, решение будет легче принимать по его состоянию.
Так и порешили.
Эти несколько дней действительно пошли Дейлу на пользу: к нему вернулся и должный цвет лица, и ритмы сердца стали более жизненны. Меж тем никто не знал, что делать дальше…
Утро началось ожидаемо с того, что доброе солнце, юркнув через окно, подобралось своим лучиком к носу неустрашимого капитана «Спасателей» и попыталось проникнуть сквозь его веки.
— О не-е-ет! — зажмурился ещё больше Чип и перевернулся на другой бок.
Сон всё равно уже отпустил его, и, повалявшись ещё немного в постели, он недовольно выполз наружу и побрёл ополоснуться в душевую нору, пока её не заняли остальные. Рань была несусветная, поэтому, не ожидая свежих рокфоровых салатов на завтрак, бурундук вытащил из холодильника банку с тёртыми яблоками, которые уже начали подкисать, и принялся уминать её с видом глубокого философского погружения, несмотря на то что его мысли едва ли погружались глубже ложки. Затем подтянулись прочие «Спасатели».
— Вот что, друзья мои, — выступил Чип, когда общий завтрак был закончен, — мне видится ситуация так, что мы должны начать что-то делать.
— От тебя разит таким унынием, приятель, что мне самому сейчас начнёт нездоровиться! — пренебрежительно передёрнулся Рокфор.
— А давайте, — перебила спор Гаечка, — в качестве профилактики выкатим Дейла на природу подышать свежим воздухом?
Чип потупился. Предложение не лишено было смысла: искать в природе целительные силы вместо более привычных рукотворных манипуляций представлялось ему делом не менее мистическим, нежели сама болезнь Дейла.
— Да, мы этого ещё не пробовали… — протянул он.
— И как, друзья, мы это сделаем? — спросил Роки.
— Я быстро сооружу для него новую каталку! — поддержала Гаечка. — Без проблем!
— А! — оглянулся на неё мыш, но возражать не стал.
— Решено! — кивнул капитан. — Идём к Дейлу!
Команда, бросив немытыми тарелки, отправилась в покои болящего, и тихими шагами приблизилась к его кровати. Солнце уже порядком заняло своим светом комнату, чтобы «Спасатели» не могли не заметить неожиданную перемену здесь.
— Что за шутки?! — вскричал капитан и огненными глазами оглядел всех присутствующих, тоже совершенно ничего не понимавших.
Постель была совершенно пуста…
— Ж-ж-ж, ж-ж! — сказал Вжик, потоптавшись по ней.
— Ну, раз она ещё тепла, — сообразил капитан, — значит он где-то рядом!
— Уж не хотите ли вы сказать, — не вкурил Роки, — что он сам встал и ушёл?!
— Догоняй! — бросила Гаечка, выбегая из комнаты. — Он не мог далеко уйти!
По коридору они высыпали наперво в гостиную и решили разбежаться по всем направлениям, но тут же острый бурундучий глаз заприметил нечто нештатное сразу за диваном. Добрые предчувствия не стали для него неожиданностью, когда при ближайшем рассмотрении оно ничуть не отличалось от Дейла, живописно растянувшегося на полу. На лбу его, подобно короне, зияла огромная шишка краснее носа, а подле него, оплетённые одной ногой, лежали… обычные садовые грабли.
— Ну да, «вылечи себя сам»! — не сомневаясь в механизме возникновения шишки, ухмыльнулся Чип и кликнул «Спасателей» на место.
Не успели они возрадоваться нашедшемуся, как Дейл открыл глаза и сиплым неустойчивым голосом едва проговорил:
— Друзья…
— Что? Парень, ты в сознании? — не поверил ушам Роки.
— Скажи ещё! — кивнула Гаечка.
— О-о! — потирая шишку, выговорил Дейл. — Какой балбес здесь грабли-то оставил?..
И слёзы радости выступили на глазах у всех присутствовавших!
Как долго «Спасатели» ждали дня избавления от наставшей напасти, и сколь же неожиданно отпустила она измученного бурундука — столь же велико было их счастье вновь обрести своего друга! И всё в их жизни завертелось по-прежнему. А к тому и не прошло и месяца, как он был совершенно здоров.
окончено